Фамильный крест
Шрифт:
– Ремесло! Право же, вы ведь рисуете в судах, насколько я понимаю?
– Да, абсолютно верно, именно там.
– Но ведь там сплошные преступники и вряд ли вам доставляет удовольствие рисовать их?!
– Конечно, нет, – согласился Василий, – но моя газета, где я имею честь служить, хорошо за это платит. Можно быть свободным художником, но, увы, это не кормит.
Арина поджала губы:
– Вы – очень практичный человек.
– Стараюсь, но не всегда получается. Что делать, надо самому зарабатывать на жизнь. А для души я рисую дома после службы.
Василий вернул «Волшебных животных» Арине и предложил:
– Давайте, немного пройдемся, на Егерском пруду чудесный воздух.
– С удовольствием, – согласилась девушка.
Молодой человек подал руку и девушка, не преминула опереться на нее, вставая со скамейки, а затем, взяв своего кавалера под руку, пошла рядом с ним. Он же, переполненный счастьем, поглядывал на свою очаровательную спутницу, та же слегка краснела. Широкополая дамская шляпка слегка покачивалась, отбрасывая тень на ее миловидное лицо.
Арина и Василий смотрелись приятной парой и пожилые мещанки, прогуливающиеся в тени деревьев со своими чадами, не без удовольствия обращали на них внимание.
Молодые люди были так заняты интересной беседой, что не заметили, как со стороны Оленьего вала по направлению к Егерскому пруду появилась небезызвестная сваха Дарья Дмитриевна, по обыкновению румяная, в широкой юбке, словно «баба на чайнике». Она сразу же заметила Арину и ее кавалера.
– Так, вот, значит! И ради этого юнца она побрезговала Афанасием Мордасовым, почтенным состоятельным человеком! – не удержалась она, воскликнув вслух. И размышляла далее: «Отчего ж Варька, стерва, ничего мне не сказала? Может ее перекупили? Или она, действительно, ничего не знала?»
Дарья Дмитриевна последовала за счастливой парочкой, с целью выведать побольше, дабы самолично донести Афанасию.
Арина и Василий гуляли до самого вечера и изрядно проголодались, недалеко от парка в Красносельском переулке располагался уютный трактир «У Егорыча». В нем Василий был лишь однажды, но запомнил, что парочек там много, и местечко достаточно приличное, не разгульное.
– Арина, приглашаю вас отужинать «У Егорыча». Это здесь недалеко в Красносельском переулке. Кухня вполне приличная… Соглашайтесь, не лишайте меня удовольствия.
– Охотно…
И они направились в трактир. Нечастная сваха уходилась за влюбленной парочкой до такой степени, что безумно устала – ноги болели, аж «отваливались».
Молодые люди зашли в трактир, к ним тут же подскочил человек:
– Желаете-с отужинать у нас?
– Да, голубчик, и самыми лучшими блюдами.
– Прошу вас, здесь вашей даме-с будет удобно-с. И опять же спокойно, не потревожит никто.
Человек проводил их к столику, расположенному в глубине заведения. В трактире действительно, обстановка была чинная и пристойная.
– Наше меню. Вот пожалуйте-с выбрать.
Василий и Арина углубились в чтение. Тем временем, Дарья Дмитриевна наняла извозчика и прямиком отправилась на Рубцово-дворцовую улицу, в дом купца Мордасова.
– Что ж, все ясно, – заключил Василий, изучив меню. – Итак, нам пожалуйте: две порции холодной осетрины с хреном, икру, две солянки из почек с расстегаями и выпить. Арина что вы предпочитаете?
– Я не пью, Василий Иннокентьевич, – призналась девушка.
– Что ж тогда мне легкого сухого вина «Душа монаха». И, пожалуй, все…
– Как прикажите-с. Попрошу немного обождать.
Человек удалился выполнять заказ.
Тем временем неугомонная сваха, Дарья Дмитриевна, по обыкновению отстранив Феклу со своего пути, поднималась по лестнице, на второй этаж дома Мордасова. Афанасий, услышав ворчание прислуги, вышел из комнаты, посмотреть: кто же в столь поздний час посмел побеспокоить его семейство. Он любил ходить по дому в мягких туфлях, льняной на выпуск косоворотке и таких же штанах. И вот в таком виде он встретил припозднившуюся гостью:
– А, Дарья Дмитриевна! Однако ж, я должен был догадаться: кто кроме вас может вызвать недовольство Феклы!
– Лучше, любезный мой, вели напоить меня да накормить. Уж ноги не держат, – сваха плюхнулась на диванчик в гостиной, утираясь платком. – Все ноги стоптала, и все ради тебя, голубчик.
Афанасий с удивлением воззрился на сваху. Но решил с расспросами повременить и распорядился:
– Фекла, подай гостье отужинать!
Вскоре горничная принесла огромную кулебяку с начинкой, оставшуюся после купеческого ужина и красного вина, до которого Дарья Дмитриевна была большая охотница.
Она тут же налила спасительной жидкости в бокал и, опрокинув его в свой бездонный рот, сказала:
– Твое здоровье, Афанасий Николаевич!
Купец не торопил непрошеную гостью, запасаясь терпением, и понимая, что неспроста та пожаловала на ночь глядя, стало быть, была тому веская причина.
Сваха подчистую умяла всю кулебяку и, наконец, немного насытившись, начала говорить о том, ради чего пришла:
– Ну-с, душа моя, слушай, чего скажу: видала я сегодня Арину Даниловну с ее кавалером. Так-то вот! Всю дорогу, пока они гуляли, шла за ними, подслушать, правда, почти ничего не удалось, а вот понять – поняла.
– И что же?
– А то, любезный мой Афанасий Николаевич, что Варька – либо стерва, либо еще кому продалась. Да нам правды не рассказывала, то ли еще чего, пока не знаю. Ясно мне одно – любят они друг друга точно, но ничего промеж них не было. Меня в этом вопросе не проведешь, я свахой промышляю почитай двадцать годков. – Дарья Дмитриевна налила вина в бокал и залпом его осушила.
Афанасий побагровел от гнева.
– И кто ж таков?
– Художник, одним словом – богема. Всю дорогу ей книжку марал своими рисунками, а Арине Даниловне, видать нравились его каракули – восхищалась! И с чего б восхищаться, душа моя, каких-то козлов однорогих малевал. Как же он его называл… О! Единорогий!