Фамильный крест
Шрифт:
– Это что за зверь?
– Да кто ж знает, Афанасий Николаевич, поди, разбери этих художников, безалаберный они народ.
– Так-так, – молодой купец крепко призадумался. – А сейчас они где, «У Егорыча»?
– У него, так и есть. Художник меню изучал, а я уж к вам на пролетке неслась. Вот! – от волнения и тяжелого дня сваха потела и беспрестанно вытирала лицо платком.
– Спасибо за службу, Дарья Дмитриевна! Сочтемся! – купец многозначительно подмигнул.
Дарья Дмитриевна откланялась и на пролетке, которая ожидала ее у дома Мордасовых,
Конюх, он же кучер, молодой детина, лет двадцати, тупой до безобразия, сладко похрапывал прямо на сене рядом с лошадьми.
Афанасий пихнул его в бок ногой:
– Запрягай!
Детина продрал глаза:
– Чавось, благодетель?
– Запрягай, говорю, пролетку, да лошадь впряги вон ту черную. И побыстрей!
– Будет сделано, не извольте беспокоиться, – заторопился кучер, не задавая лишних вопросов.
Через пятнадцать минут от дома Мордасовых отъехала пролетка, прямиком направившись в Красносельский переулок.
Арина и Василий наслаждались сытным ужином в трактире «У Егорыча». Василий отпил немного вина и вконец разомлел: рядом красивая девушка, которую он страстно желал, а что если попытаться… «Нет, может не понять… Она такая… Почему? Ведь я ей не противен. Провожу до двери дома, а там как Бог даст», – мысли путались у него в голове. Еще утром Василий не мог рпассчитывать хотя бы на знак внимания со стороны Арины, а теперь они ужинают после длительной совместной прогулки! Все складывалось прекрасно.
Арина ловко управлялась с осетриной, аккуратно нарезая ее ножичком на мелкие части и отправляя в свой прелестный ротик. Смотреть на нее было одно удовольствием. Вездесущий официант, успевающий обслуживать несколько столиков, периодически подливал Арине в бокал минеральной воды.
Ужин прошел в тишине: за время прогулки о чем только не говорили. Наконец настал черед солянки из почек с расстегаями. Блюдо было отменным, и молодые люди не преминули сие отметить.
Они провели «У Егорыча» почти час, может чуть больше, и Арина засобиралась домой:
– Поздно уже Василий Иннокентьевич, уж скоро одиннадцать. Темнеет.
– Я провожу вас, Арина Даниловна. Человек! – Василий позвал официанта и расплатился за ужин.
На улице было темно, горели газовые фонари, освещая скудным светом переулок. Рядом с трактиром стояли пролетки с извозчиками, готовые за двугривенный отвезти подвыпившего гуляку куда угодно, но не далее Садового кольца, в центре города у трактиров работала другая группа извозчиков.
Одно время извозчики ходили «стенка на стенку», что мол, одни перебивают клиентов у других, покуда не догадались договориться и поделить улицы мирным путем.
Как только Арина и Василий вышли из трактира, к ним тотчас же подъехала пролетка.
– Куда изволите? – поинтересовался молодой детина.
– На Стромынку, кондитерская Выжиги, – распорядился
– Что ж, это завсегда.
Извозчик хлестнул кнутом лошадь, и пролетка тронулась. Василий взял руку Арины, та же не противилась, а поглядывала лукаво на него из-под широкополой шляпки, таинственно отбрасывающей тень на ее милое лицо.
Кавалер не выдержал и прильнул к руке барышни, запечатлев на ней страстный поцелуй. Та же несколько растерялась, но не сказала ни слова.
Арина чувствовала волнение: ведь они так близко друг от друга, всего-то одно движение и … их губы сольются. Но Василий был терпелив, понимая, что он, как порядочный человек, должен держать себя в руках: но как это нестерпимо тяжело!
– Тпру-у! – извозчик натянул поводья, пролетка остановилась. – Приехали, господа хорошие!
Василий откинул дверцу пролетки, вышел и подал руку своей спутнице. Та же с удовольствием на нее оперлась. Двери кондитерской были закрыты.
– Я войду со двора, – сказала Арина, направляясь к маленькой калитке, ведущей во двор.
– Извозчик, обожди меня, не уезжай, – попросил Василий.
– А куда изволите направиться? – как бы невзначай спросил тот.
– На Олений вал…
– Как изволите-с.
Василий открыл калитку перед Ариной и пропустил ее вперед, за углом кондитерской в полумраке различалось небольшое крылечко.
– Я дома. Спасибо, Василий Иннокентьевич, за сегодняшний день.
– Отчего же, мне? – удивился Василий. – Я вас должен благодарить за то, что доставили мне минуты радости.
Арина почувствовала, что настал тот самый ответственный момент и начала краснеть от смущения. Василий, стоял рядом с девушкой настолько близко, все еще сжимая ее руку, неожиданно, в порыве чувств, обнял ее и привлек к себе: их губы слились в страстном поцелуе. Книга, которая была свидетелем их прогулки и ужина, упала на землю.
Арина от волнения, сама того не понимая, что же происходит, отдалась во власть молодого человека, он же обхватив девушку одной рукой за талию, другой за шею, ощупывал ее нежный ротик своим языком. Девушка обмякла, у нее закружилась голова, Василий подхватил ее, и продолжил поцелуй. Его охватило возбуждение: он желал Арину прямо сейчас.
Едва справляясь с естественным желанием, Василий прервал поцелуй. Арина едва дышала, ее шляпка сбилась на затылок, лента почти развязалась. Девушка пребывала в растерянности: первый поцелуй с мужчиной, что же потом?
– До завтра, Арина Даниловна, – сказал Василий, поднял «Волшебных животных», протянул прелестнице, и подтолкнул ее к двери дома, решив не торопить события.
– До завтра… – пролепетала девушка, сунув книгу под мышку, и пытаясь развязать сумочку, дабы достать ключ от двери. Арина волновалась, сумочка никак не хотела открываться.
– Позвольте, я помогу вам, – Василий уверенно, как ему казалось на тот момент, взял сумочку у Арины, развязал ее, впрочем, тоже не с первой попытки, и извлек долгожданный ключ.