Фанера над Парижем
Шрифт:
Мне стало смешно: дачу, два автомобиля. Это же капля в море!
— Дорогая, а ты уверена, что твой муж еще жив? — жутко нервничая, спросила я.
— Вчера мне дали послушать его голос.
— Ха! Голос! Голос можно записать на магнитофон. Ты с ним разговаривала?
— Нет, — заламывая руки, воскликнула Леля. — Нет! Но что мне делать? Я схожу с ума! Всю ночь не спала, не ем, тоскую! Мне страшно! Страшно!
Сердце мое разрывалось от жалости к этой несчастной. Надо же — так повезло и следом так не повезло!
— Успокойся, —
Глаза Лели загорелись надеждой:
— Думаешь, это возможно?
— Возможно, когда за дело берусь я, Софья Адамовна Мархалева!
ГЛАВА 8
Я сразу приступила к делу. Для начала мы спустились в нижний холл и сварили новую порцию кофе, только на этот раз мы добавили в него изрядную дозу коньяка. После этого я поудобней устроилась в кресле, поджала под себя ноги, прикрылась пледом и скомандовала Леле:
— Рассказывай.
— А что рассказывать? — удивилась она. — Ты в общем-то все уже знаешь. Сашенька исчез, его похитили позавчера утром.
— Когда выкуп потребовали?
— В одиннадцать утра уже и выкуп потребовали, так что долго мучиться неизвестностью нам не пришлось.
— Кому «нам»? — удивилась я.
— Ну, мне и сотрудникам банка.
Я ужаснулась:
— Они что, все, как один, в курсе?
— Нет-нет, — успокоила меня Леля, — исчезновение Сашеньки держится в строжайшей тайне, но это становится все сложней и сложней. Еще немного, и все узнают, что он ни в какой не в командировке. Тогда!..
Леля закатила глаза. Я попыталась представить, что будет, если все узнают, и ничего ужасного в этом не нашла, хотя минуту назад и сама ужасалась.
— А почему ты решила, что похищение надо держать в тайне? — поинтересовалась я.
— Перцев мне так порекомендовал.
— Перцев, Перцев, где-то я уже слышала эту фамилию… Кто он?
— Компаньон моего мужа. Когда-то, еще в советские времена, когда Сашенька в крупном чине работал в министерстве, этот Перцев был у него в подчинении. Говорят, был красавец писаный, что теперь уже совсем незаметно.
«Точно, — вспомнила я, — он же компаньон Турянского, Тамарка мне о нем говорила. Темная личность этот Перцев, подпись поставил, а денег не дает, на пропавшего банкира ссылается. А может, он и должен так поступать, я же в этих банковских делах совсем не разбираюсь. Эх, хоть бери и учись».
— А как аргументировал Перцев свой совет держать похищение Александра Эдуардовича в тайне? — поинтересовалась я.
— Сказал, что раз похитители приказали ничего никому не говорить, так лучше их не злить, — с горестным видом сообщила Леля.
— Ах, так это похитители захотели держать все в тайне, — прозрела я. — Слушай, а почему бы нам в милицию не обратиться?
Леля запаниковала.
— Ни в коем случае! — закричала она. — Бандиты меня предупредили, что если я обращусь в милицию, уже на следующий день труп Сашеньки будет
«Да-ааа, — подумала я, — с милицией что-то не то у меня получилось. Разве можно так рисковать?»
— Хорошо, обойдемся без милиции. Можно подумать, там найдется хоть кто-то умней меня. Значит так, очерчиваем четкую линию. Кто мог похитить Александра Эдуардовича, как ты думаешь?
Леля лишь развела руками:
— Если бы я знала…
— Пойдем методом исключения. Очевидно, это не абсолютно посторонний человек. Во всяком случае, тот, кто знает о существовании Александра Эдуардовича. Кстати, как это произошло? Откуда его похитили?
— Трудно сказать. Вчера утром, когда Сашенька завтракал, кто-то позвонил ему на мобильный. Я не прислушивалась к разговору, но в общем-то поняла, что его просят о срочной встрече.
— Женщина или мужчина? — уточнила я.
— Конечно, мужчина, скорей всего молодой; Сашенька за что-то попенял ему и сказал: «Что же вы, молодой человек, так плохо свое дело знаете?»
— Имени он не называл?
Леля грустно покачала головой:
— Нет, имени я не слышала. После завтрака Сашенька собирался отправиться в банк, уже и охрана за ним приехала, но после разговора он почему-то решение переменил и отпустил охрану прямо во время завтрака. Мне сказал, что уезжает, что у него важная встреча и разговор должен состояться без лишних свидетелей.
Леля снова всхлипнула. Я поспешила ее отвлечь вопросом:
— Он что же, поехал совсем без охраны? На Александра Эдуардовича это не похоже. Я знаю его как предельно осторожного человека.
— Так и есть, Сашенька всегда был очень осмотрителен, — согласилась Леля, бережно, чтобы не повредить косметику, вытирая платочком слезы. — Я тоже удивилась, что он отпустил охрану, и выразила опасение, но Сашенька меня успокоил, сказал, мол, человек, который за ним заедет, так обложен «телками», что бояться нечего. К тому же и поговорить мы особо-то не успели, потому что Сашенька заспешил. Он даже кофе не пил, что само по себе удивительно.
— И ты его не проводила? И не выглянула в окно? И на балкон не вышла?
— Сама себя за это ругаю. Ах, если бы наперед знать, — Леля махнула рукой и опять, зарыдала в голос.
Сердце мое зашлось от жалости.
— Успокойся, дорогая, не стоит так убиваться, — пролепетала я. — Не все потеряно. Надежда есть. Мне уже ясно, что Александра Эдуардовича заманили в ловушку.
— Я сразу это поняла, — сквозь плач выдавила из себя Леля. — Кто-то, кого он близко знает и кому доверяет, его заманил, но кто? Кто?!
Я задумалась.
— Дорогая, — осененная мыслью, воскликнула я, — то, что в похищении участвовал близкий Александру Эдуардовичу человек, и плохо и хорошо. С одной стороны, нам придется держать в секрете каждый свой шаг, поскольку неизвестно, кто наш враг; зато распространяя информацию дозировано, всегда можно выяснить, кто ею воспользовался. Ясно?