Фанфан и Дюбарри
Шрифт:
— Хорошо бы, — невесело ответил Тюльпан. — Но, как видишь, и само слово "Франция" для меня — пустой звук! Я ничего не представляю — ни страну, ни людей, я вообще уже не знаю, как Франция выглядит! Ну да ладно, — сказал он наконец. — Хорошая идея! Я за Францию!
Дебора неотрывно смотрела ему в лицо, точнее, в глаза.
— Слова "графиня Дюбарри" тебе тоже ни о чем не говорят?
— Нет! А что?
— Да ничего, милый!
"— Может во Франции его кто-нибудь узнает!" — говорила себе Дебора, одолеваемая идеей королевского происхождения Ролло. Она уже видела себя супругой королевского
"Милая сестричка! — так начала Дебора Ташингем свое письмо сестре во Францию. — Мой Ролло и я уже несколько дней живем в Лондоне, в отеле "Фейрмонт" возле Пикадилли. Не стоит говорить, как Ролло и я тронуты тем, что ты нам предлагаешь свое гостеприимство. Твой мальчик уже подрос, но надеюсь, что он подружится с моим, когда тот появится на свет, — полагаю, произойдет это в конце июня или начале июля. В начале мая мы должны отплыть на португальском корабле, чтоб избежать всякого риска. Нет, между Англией и Францией войны как будто нет, но корсары продолжают орудовать, и на английские суда нападают французские и наоборот. Так лучше уж на португальском.
Ты знаешь, мне было просто нечего надеть, и моему Ролло тоже, поэтому мы в Лондоне только и бегаем по швеям, портным и сапожникам. Мой Ролло стал настоящим денди: стал носить даже трость с серебряным набалдашником. Милый мой бедняжка! Если бы путешествие во Францию вернуло ему память! Во всяком случае, одну серьезную проблему я решила — проблему его личности, не настоящей, разумеется! У одного юриста, который занимается всякими незаконными делами с бумагами, за пятьдесят фунтов я купила документ, который подтверждает, что мой Ролло родился в Бервике в 1754 году (это примерно его возраст) и что зовут его Орландо Морган. Теперь мы собираемся…"
Что касается нас, мы тоже собираемся следом за Орландо Морганом, который в самом деле одет как настоящий денди: на нем светлый редингот, белые чулки, туфли с пряжками, и при ходьбе он постукивает по мостовой своей тростью с серебряным набалдашником!
Орландо Морган расхаживает по Лондону один. И чувствуя в туманном сумраке особый запах этого большого города, состоящий из запахов жареной рыбы, морской воды, черного угля, которым топят всюду, Орландо Морган нервничает, словно о чем-то вспоминая, не зная сам, что. Зудит рана на шее — как всегда, когда в нем возникает чувство, что вот-вот встретится с самим собой.
Но мы-то знаем, что в этом элегантном буржуазном районе такого произойти не может, как и в других местах, которые он посещает в Лондоне: в танцевальном зале "Воксхолл", в самом модном кафе "Чайльд", куда захаживает Босуэлл и которое стоит посреди Сити — ведь эти места показала ему Дебора, но их не знал ни Фанфан-Тюльпан, ни Невью, ни Шартр!
Шартр, Невью, Фанфан-Тюльпан жили в совсем другом районе, довольно далеко от мест, где бродит Орландо Морган. И тем не менее, вдыхая лондонский воздух, Орландо Морган шагает сквозь
И тут Орландо Морган вдруг остановился. Как долго он бродил? Уже настала ночь! Перед собой он видит вывеску таверны "Проспект оф Уитби"! Что-то толкает его внутрь — возможно, просто жажда — однако таверна закрыта и Орландо разочарованно поворачивает обратно, и в памяти ничто не шевельнулось!
Пройди он дальше — вышел бы на Чик Лейн. Но вместо этого он торопливо развернулся и прибавил шаг, — начиналась гроза, пока ещё вдалеке, но молнии уже пронзали облака и бедняге вдруг показалось, что предназначены они ему и норовят его убить! И он пустился бегом!
— Боже, — воскликнула Дебора, когда Орландо возник перед ней. — Что случилось? Ты так бледен!
Давно пробило восемь. Над Лондоном бушевала буря, даже и здесь, в элегантном ресторане "Олд Джордж Инн", где Дебора поджидала своего Ролло, гром заглушал слова гостей.
— Нет, ничего, — Ролло устало опустился рядом с ней. Отсутствующим взглядом оглядел элегантную публику (среди них много моряков в форме), которая оживленно беседовала, смолкая с каждым раскатом грома, мерцающие лампы и расхаживавших взад-вперед официантов.
— Ничего, — повторил Ролло, приложив ладонь к пылающему лбу.
— Ты заблудился, милый? Я жду здесь целый час!
— "Проспект оф Уитби"! — вместо ответа протянул Ролло. — "Проспект оф Уитби"! "Проспект оф Уитби"!
Дебора перепугано взглянула на него, но он расхохотался — да, как ни странно!
— Я бы выпил пива с джином!
— Пива с джином? — удивленно переспросила Дебора. — Но это пьют одни извозчики! Пей лучше портвейн, как я!
— Нет, — устало возразил он. — Наверно, я в прошлой жизни был извозчиком!
И тут, как мы и предсказывали, с Ролло кое-что произошло. Официантка только что с презрительной миной подала ему пивной коктейль с джином, Дебора начала объяснять, что в зале столько флотских офицеров, потому что поблизости морской госпиталь, и Ролло огляделся вокруг, — и взгляд его вдруг замер на мужчине, сидевшем в одиночестве за соседним столом. Орландо Морган при виде этого человека содрогнулся, словно в него ударила молния и рядом с Деборой уже сидел Фанфан-Тюльпан! У Ролло в голове что-то вспыхнуло, он испытал мучительную боль, словно вновь появляясь на свет, вновь обретя себя и всю свою былую жизнь! Ведь в человеке с деревянной ногой Фанфан-Тюльпан узнал капитана Рурка!
— Продолжайте, прошу! — мило взывала Дебора к Фанфану. Давно пробило полночь и они отдыхали в своем номере отеля "Фейрмонт". Буря уже удалялась от Лондона, гром был слышен все глуше и реже.
— Теперь вы знаете о моем прошлом все! — сказал Фанфан-Тюльпан и Дебра вновь сменила компресс на его пылавшем лбу. В отсветах свечей, стоявших на ночном столике, на его лице, шее и руках блестели капельки пота.
— Да, почти все! И вы поняли, что весь мой рассказ — просто день безумных приключений!