Фанфан и Дюбарри
Шрифт:
— А Анжела?
— Племянница Эверетта Покса! Я обожал ее! Играли с ней часами, поскольку у неё не было маленьких друзей!
— Но теперь у тебя будет ребенок, другой ребенок, которого ты сможешь любить — твой сын! — удовлетворенно заметила Дебора, вновь взяв его под руку. Тюльпан, чтоб удержать себя над пропастью отчаяния, сказал себе, пытаясь отогнать слезы и развеселиться:
"— Теперь у меня будет столько карапузов, что не придется беспокоиться о своей старости!"
И эта мысль его действительно развеселила. Слегка. Не очень. И только в глубине души.
Когда они вернулись в свой номер в отеле "Фейрмонт", Дебора наконец решилась спросить (у неё явно оставались некоторые сомнения):
— Чик Лейн, насколько я поняла — то место, где ты собирался с помощью Эверетта Покса узнать, как отыскать капитана Рурка. Но для чего он вам?
— Чтоб отблагодарить! Ведь когда я его нечаянно увидел, ко мне вернулась память! — цинично бросил он, но тут же пожалел. Цинизм его был всего лишь попыткой разрядить обуревавшие его эмоции. Какой чужой казалась ему сейчас Дебора! Возможно — все возможно, — он бы тут же её бросил, ушел, сбежал бы аж в Америку — если бы Дебора вдруг так ласково не сказала:
— Я все равно тебе не верю, мой милый! Здесь что-то другое, гораздо более важное! Мне все равно, в чем тут дело, но я хотела бы тебе помочь!
Да, такова Дебора Ташингем! Умная и глуповатая, благородная и мелочная, надменная и простая, сама не знающая толком, что происходит у неё в душе и почему так поступает. И потому Тюльпан, тронутый её словами, ответил ей чувством на чувство и откровенностью на откровенность.
— У Рурка — ключ к тайне моей жизни! — лаконично заявил он и тем открыл ту часть правды, которая не могла её задеть.
— Знаешь, я близко знакома с адмиралом Бингом из адмиралтейства, заметила Дебора, начиная его раздевать, так сильно ей захотелось его ласк и так овладели ею обычные фантазии: она решила, что капитан Рурк знает тайну королевского происхождения её Фанфана.
— Он нам найдет капитана Рурка в два счета! — обещала она нагому Фанфану.
— Но я люблю тебя совсем не из-за таких твоих знакомств! — ответил Фанфан, начав её ласкать, поскольку знал, что радости любви разгонят его печаль.
— А, так вы приятель капитана Рурка! — протянул адмирал Бинг, краснолицый толстяк, сидевший в темном кабинете в здании адмиралтейства. Если давно с ним не встречались, увидите, он страшно изменился. Он все ещё числится у нас, но уже год в отставке! Бедняга потерял свой "Виндиктив" у Тенерифа! Ядром ему оторвало левую ногу и лишь в последний миг его спасли с корвета.
Адмирал Бинг, сочувственно вздохнул и, провожая Орландо Моргана к дверям, попросил:
— Постарайтесь как-нибудь взбодрить его! — правда, сказал он это тоном человека, заранее уверенного в тщетности усилий.
И вот теперь Орландо Морган и Дебора Ташингем стоят на Нидл Стрит в старинном лондонском квартале перед облупленным домом, где живет капитан Рурк.
Тюльпан сюда шел быстро, но словно в тумане, не глядя по сторонам, не замечая ни прохожих, ни экипажа, и, переходя улицу, едва не угодил под копыта гвардейского эскадрона! Дебора, испуганно вскрикнув, успела задержать его, схватив за руку.
Тюльпан недоуменно на неё взглянул, словно не понимая, что случилось.
— Твой Рурк никуда не денется! — убеждала она. — Тем более на деревянной ноге!
— "Как важно же должно все это быть, — подумала она, — если её Ролло дошел до такого состояния!" Это её тревожило, но потом и её охватила горячка нетерпения, как и Тюльпана, и теперь она почти бежала вслед за ним.
— Смотри, это здесь! — сказала она, взглянув на фасад дома из почерневшего кирпича, с немытыми окнами. — Не слишком-то тут весело!
Какая-то беззубая старуха, завидев их, стоящих перед домом, открыла окно и уставилась на них.
— Капитан Рурк дома? — спросил Тюльпан старуху.
— На втором этаже! — ответила та, но окно не закрыла, продолжая с любопытством их разглядывать.
— Если не возражаешь, я пойду к нему один! — предложил Тюльпан.
— Ну разумеется, милый! Иди, конечно! Ты мне потом расскажешь — ну, если захочешь, разумеется! — поправилась Дебора.
Фанфан-Тюльпан открыл входную дверь, стремительно вбежал на второй этаж и остановился — так забилось сердце!
"— Что мне суждено узнать? А если Летиция мертва?"
Когда адмирал Бинг упомянул о том, что" Виндиктив" потоплен, он обмер. "-А что, если Летиция была на борту?" Нет, это невозможно, ведь ещё год назад информатор Эверетта говорил, что корабль покинула больная молодая женщина… Но Фанфан не исключал и эту самую неправдоподобную и самую ужасную гипотезу — даже тогда, когда был почти у цели! Даже ту, что Летиция вышла замуж за Рурка! "-Нет, Бинг упомянул бы об этом! И думать так безумие! Ах, какое несчастье, что Эверетта нет! И как ужасно, что я не знаю, кто должен был искать Летицию по лондонским больницам! Во всяком случае, сейчас её там нет, жива она или мертва!"
При этих мыслях Фанфану даже плохо делалось. Потом он услыхал, как за его спиной скрипят ступени, и обернулся: старуха тяжело дыша, ковыляла наверх.
— Четыре раза в день я ему готовлю чай! — сообщила она.
— Но эти лестницы! Как тяжелы они бедняге с деревянной ногой! Пойдемте!
Тюльпан пошел с ней наверх. В какой-то миг его охватило желание вернуться, чтобы не узнать правды — но старуха уже открыла дверь и крикнула:
— К вам гости, капитан Рурк! — И шепнула Тюльпану: — Вы его обрадуете! К нему совсем никто не ходит!