Фанфик Надгробие, ромашки и белый фрак
Шрифт:
А вот другое сомнение никак не хотело развеиваться, постоянно получая подпитку в виде очередной мелочи. Некоторые жесты, движения Гарри очень походили на Северусовы, и Люциусу приходилось только гадать, что еще парень перенял от партнера, а что же является лично его. Эта мысль почему-то была неприятна, хотя к другим бывшим любовникам Поттера Малфой относился совершенно спокойно.
Возможно, причина была еще и в том, что мальчишка постоянно обнаруживал неравнодушное отношение к зельевару. Люциус знал, что именно он добился полного оправдания
Однажды, устав от сомнений и подозрений, а кое-где и чувства вины, и решив, что их отношения стали уже достаточно откровенными, Малфой осмелился поинтересоваться у Поттера:
— Могу я задать тебе один личный вопрос?
— С чего вдруг такая официальность? — удивился Гарри и даже сел на кровати. Он как раз находился в такой сонной истоме и благостности после активных «постельных упражнений», что его можно было подбить на что угодно.
— Просто я никогда не интересовался у тебя ничем подобным, да и не должно это меня волновать, но…
— Да спрашивай уже! — усмехнулся парень, устроившись в выжидательной позиции. Ему самому уже стало любопытно, что же так обеспокоило обычно такого сдержанного (ну, кроме постели) аристократа.
— Твоим бывшим любовником был Северус?
— Что? — Гарри от удивления чуть не брякнулся с кровати, запутавшись в одеяле, благо Люциус вовремя схватил парня и притянул к себе, так что тот смог выдавить: — С чего ты взял?
— Ну, были очень похожие… манеры.
— Странно, если бы не было, хотя многие не замечают, — буркнул Поттер, не глядя на мужчину.
— То есть? — переспросил Малфой, враз ощутив, что из разговора ушла вся легкомысленность.
— Нет, мы не были любовниками. К счастью, у меня и мыслей таких не было, — очень тихо, будто выдавая страшную тайну проговорил Гарри. И уже едва слышно: — Как выяснилось, Снейп мой отец.
На этот раз уже Люциус чуть не упал с кровати (порой шелковое белье — сущее наказание), и смог лишь спросить:
— Как такое возможно?
— Тебе объяснить как на примере птичек и пчелок? — огрызнулся парень. — Прости.
— Ничего. Честно скажу, хоть Северус и был моим лучшим другом, новость для меня оказалась полной неожиданностью. Ты уверен в том, кто тебе это сказал?
— А мне никто и не говорил, — тяжелый вздох, после которого Гарри привалился к мужчине, как ребенок, пытающийся с кем-то разделить свой страх. — Понимаешь, после того, как эта война закончилась и у меня появилась возможность хоть чуть-чуть передохнуть, я смог осмыслить все те воспоминания, которые профессор Снейп передал мне в Визжащей хижине. Тогда-то у меня и зародились первые сомнения. Они никак не хотели рассеиваться, и я решил их проверить. По прихоти Судьбы моя мантия, пропитавшаяся тогда его кровью, так и осталась невычищенной. Сначала забылось, а потом рука не поднялась. И я решил воспользоваться маггловским способом сравнения ДНК.
— Чем, прости? — переспросил
— Это способ выяснить родство двоих на основе их крови с очень большой вероятностью. Погрешность почти нулевая. Так вот, этот тест показал, что Северус Снейп является моим отцом. Уж не знаю, как получилось, но моя мамочка оказалась не так уж верна Джеймсу Поттеру.
— Представляю, каким шоком для тебя это стало, — выдохнул Малфой, сам сейчас, если честно, находясь в весьма похожем состоянии.
— Угу. Думаешь, почему я тогда исчез из магического мира почти на год? Все старался осмыслить. Чуть мозги набекрень не стали. И еще преследовали многочисленные «если бы». Если бы я узнал об этом раньше, все могло бы сложиться по-другому. Надо было любым способом спасти Снейпа. Или если бы он знал… Понимаешь, я ведь до сих пор не знаю: подозревал ли он об этом, или моя мать никому не сказала о таком примечательном факте.
— Северус всегда был очень скрытным, даже со мной, — как-то невпопад ответил Люциус.
— Я не удивлен. Но жаль… — Герой магического мира сокрушенно вздохнул и, подтянув к себе ноги, уперся подбородком в колени. Как улитка в раковину спрятался.
Малфой не стал и пытаться его растормошить, только погладил парня по спине, проговорив:
— Уверен, ты справишься с этим.
— Куда я денусь? — губы Поттера дернулись в усмешке. Похоже, он уже взял себя в руки. — Давай немного поспим, а?
— Конечно. Ложись.
Обычно Гарри предпочитал во сне прижиматься к любовнику спиной, но сегодня уткнулся ему в плечо, и лишь придвинулся, когда Люциус обнял его за талию. Словно после сегодняшней «исповеди» они стали ближе.
Облегчив душу, молодой волшебник быстро заснул, а вот Малфой никак не мог отправиться в царство Морфея, думая и думая об услышанном в эту ночь. Кажется, даже во времена Воландеморта он не оказывался в такой неоднозначной ситуации. Следовало все как следует обдумать, прежде чем действовать дальше. Терять Поттера в его планы никак не входило, а значит, он не должен ему лгать, но ведь и правда вполне могла привести к такому итогу.
И лишь к утру, когда небо за окном уже посерело, предвещая рассвет, Люциус решил все-таки испытать судьбу и, наконец, уснул. Последней мыслью стало, что он, видимо, всерьез влюблен в Гарри, раз так переживает за их совместное будущее.
На следующий день хозяин поместья был так озабочен разработкой плана действий, что даже не стал, как обычно, уговаривать засобиравшегося к себе любовника погостить подольше. Так что Поттер аппарировал прочь, а Малфой заперся в своем кабинете, даже эльфам запретив его беспокоить.
Несколько лет назад этот адрес был оставлен ему для экстренной связи. Обычно он прибегал к нему не чаще раза в год, чтобы узнать друг у друга общее положение дел, но теперь, видимо, настал как раз тот самый чрезвычайный случай.