Фанфик Не имея звезды

Дрой

И действительно, время до выхода на сцену пролетело незаметно. Казалось бы, Ланс только-только начал учить, как в дверь постучались с привычным:

— Герберт. Пять минут.

Ланс, прислушавшись к себе, не нашел ни следа волнений и переживаний. Он спокойно засунул нотный лист в сумку, выходя из уборной оставил её менеджеру и прошел к сцене, попутно оставив подпись на плакате.

Дождавшись сигнала звукарей, Герберт вышел на сцену с широкой улыбкой. Толпа встречала его как родного. Кричала, аплодировала, свистела и размахивала плакатами. Герберт подошел к микрофону, стараясь тепло улыбнуться всем и каждому, и плевать что их было больше двадцати тысяч. Это уже не столь важно.

— Хорошо быть дома, — произнес он в микрофон.

Зрители встретили это высказывание дружным одобрением, вылившимся в аплодисменты.

— Я слышал, «Сестрички» дали жару, так что думаю для разрядки необходимо нечто веселое и позитивное?

Море грохнуло шквалом крика.

— Crazy all my life!

(п.а. Гербертисполняет — Daniel Powter — Crazy all my life)

В этот самый момент Ланс понял, где живет его любимая публика — она живет на его родной земле. И, даже если Герберт когда-то уедет туда, где всегда лето, то будет с нетерпением ждать возможность вернуться и еще раз сыграть для «своих». Потому что на всей земле, нет никого лучше, чем «свои».

24 июня 1995г Франция, Марсель

— Где мы? — пропыхтел Тремонт, спускаясь по трапу.

— Где-то в Европе, — пожал плечами Ланс, который напялил бриджи, что выглядело несколько комично, но ему было все равно.

— Умник, — пробурчал Алико. — А мне кажется, что мы в Африке.

— Не, — отмахнулся Доктор Зло. — Африка это уже ближе к осени, а Геби отчаливает в середине июля, так что мы точно в Европе.

— А ведь верно, — согласилась Вики. — А ты чего, Геб, сваливаешь то? Турне только начинается.

— Мне, господа, учится надо, а не только на гитаре бренчать, с девками развлекаться и виски в себя вливать.

— Уууу, — протянули музыканты. — Тяжелая у тебя жизнь.

— И не говорите, — печально вздохнул юноша. — Плюс меня в Вегасе друзья будут ждать. Мы отмечаем окончание учебы.

Впередли, за терминалом, уже стояла толпа, орущая и размахивающая предметами, требующими немедленной подписи. Среди них стояли и репортеры, жаждущие урвать хоть пару словечек четырех звезд, не считая анимага.

— Что-то я не понял, — задумался Алико. — Как вы можете отмечать выпуск, если тебе еще учится?

— Ну так друзья-то выпускаются, — развел руками парень.

— Хватит болтать! — вклинилась менеджер. — Улыбайтесь и машите!

Музыканты рассмеялись.

— Слышали приказ, рядовые? — чванливо произнес Тремонт. — Улыбаемся и машем, улыбаемся и машем.

Ночь, гримерка, лампы, нет аптеки

Стилистка Алико во всю игралась с котом. Она поглаживала его, светила палочкой, чтобы тот гонялся за огоньком, сотворила мышек из воздуха и просто тискала милую зверушку. Девушка, по имени Ева, никак не могла взять в толк откуда здесь взялся такой классный кот. Он был спокойным, игривым, показательно ленивым и весьма лоснящимся. Буквально сам просился на руки, хотя многие кошки этого не любят. А если ему что-то не нравилось, он комично стучал лапкой, не выпуская когтей.

— Какой ты классный! — улыбалась леди, покачивая зверя словно младенца. — Хочешь заберу тебя к себе?

— Мяууу? (Сразу к себе приглашаешь? Люблю таких)

— Какой ты лапочка, — нежно улыбалась девушка.

— Мррр (О, да. Хвали меня. Хвали меня больше)

Тут в дверь постучались.

— Герберт, — прозвучал Голос менеджера. — Пять минут.

— Его здесь нет! — крикнула Ева.

Менеджер тут же открыла дверь и строго сверкнула очками.

— Идем, кошак, твой выход.

В тот же миг перед ошалевшей стилисткой вместо кота появился музыкант. Он поклонился, сняв шляпу и чинно пирознес:

— Если ваше предложение в силе, монспепанси, я с радостью его приму.

С этим Геб, посмеиваясь, удалился. Вновь оставив подпись на плакате, он в который раз прикурил Бобби, а потом поднялся на сцену. Он, до этого момента не отдавал себе отчета в том, что сильно подсел на это дело — на сцену. Теперь Ланс четко осознавал, что уже не сможет обходиться без неё. Без зрителей, без этого сумасшествия с датами, городами и странами. Он явно ловил кайф от происходящего и так хорошо ему еще никогда не было.

— We‘ryoung! — подняв кулак, прокричал парень и тысячи люедй, подняв кулаки, прокричали тоже самое.

(п.а. Герберт исполняет — 3OH!3 — We Are Young — перевод — http://www.amalgama– lab.com/songs/3/3oh3/we_are_young.html)

Ланс заиграл.

Несколько часов спустя

Ланс мчался по улицам Марселя, наслаждаясь ночным ветром и легкой, морской прохладой. Герберт мог застрять в отеле вместе с фанаткой, или даже двумя, но вместо этого предпочел сбежать, выпрыгнув в окно. Он никак не мог упустить шанс погонять по старому портовому городу, где каждая улочка впитала в себя дух знаменитого графа и мстителя. Конечно же Проныра говорил про «Монет-Кристо».

Герберт, колеся по набережной, сквозь рев своего металлического, хромированного коня, словно слышал далекие отзвуки прошлого. Бар казался ему таверной, в которой не замолкали нехитрые песни, галдеж, смех и байки старых морских волков. Проезжая часть вместо клаксонов звучала треском каретных рессоров и ржанием лошадей. В море, казалось бы, застыли деревянные громадины с широкими, белыми парусами. И, быть может, где-то среди них притаился знаменитый «Фараон», по которому все так же плачет несчастная Мерседес, и все так же проклинает обреченный Граф.