Фанфик Не имея звезды

Дрой

Бармен кивнул и вскоре Ланс потягивал какой-то дорогой виски безо льда, пятьдесят грамм которого обошлось ему ровно в сотню зеленых. Благо, именно такая купюра, пусть она была единственной, и лежала в кармане волшебника.

Девушка курила и ни на что не обращала внимания. Её было двадцать два, может двадцать три. Макияж был смазан, что не очень помогало делу.

— Нравлюсь? — хмыкнула девушка, покачивая оливку в бокале. — Все глаз не отрываете.

Герберт действительно неотрывно смотрел на леди, но не смутился от столь прямого заявления. Он просто ответил

— Да. Думаю вас соблазнить.

Вы не удивляйтесь подобному разговору. В шестнадцать юноша выглядел на двадцать один, может двадцать два. А учитывая, что в одиннадцать он выглядел на... одиннадцать, то без какого-то сдвига в реальности здесь не обошлось. Впрочем, Ланс никогда об этом не задумывался.

Леди посмотрела на парня каким-то оценивающим взглядом, так обычно смотрят на товар в магазине. Они некоторое время посидели так, а потом девушка положила купюру на прилавок и встала. Она пошла к выходу, и там, обернувшись, спросила:

— Вы идете?

— Да, — кивнул парень.

Он, оставив недопитый виски, пошел в след за леди. Они остановились у лифты, который, по странному стечению обстоятельств, слишком долго стоял на двенадцатом этаже. Они молчали, Ланс не знал, о чем думает девушка, но вряд ли о чем-то радужном. Сам Герберт не думал ни о чем, это, поверьте, получалось у него довольно неплохо. А если верить профессорам Хогвартса, то только это у него и получалось.

Открылись двери и Геб пропустил вперед леди. Та покорно встала, дождалась пока зайдет молодой человек и потом нажала кнопку. Двери закрылись, загудели механизмы, натянулись тросы и лифт поплыл вверх.

— Мне сегодня сделали предложение, — тихо произнесла леди.

Ланс молчал, спокойно разглядывая картину, висевшую на задней стенке. Он все думал — зачем в лифт вешать картину.

— Я отказалась.

На ней было изображено море. Герберт не любил большую воду, и картина нервировала его. Он пытался не смотреть на неё, но что-то неизменно привлекало его внимание.

— Я не могла согласиться.

Пожалуй, это было из-за маленького человечка на словно игрушечном плоту.

— Он просто бедный аспирант.

Человек размахивал руками, обернувшись к зрителю. Он словно хотел привлечь его внимания, сам не замечая того, как за спиной рождается буря. Чернеет небо, сверкает молния, поднимаются громадные волны.

— Я не смогу жить с ним.

Ланс повернулся к леди. По её щеке бежала слеза, оставляя за собой след размытой туши. Бесспорно — она любила этого человек.

— Я...

Леди не успела договорить, Геб нагнулся к ней а закрыл губы поцелуем. Он спустил руку ниже, пряча её под платье леди. Девушка вскрикнула, потом застонала. Проныре было плевать на то, что говорила зеленоглазая красотка — ночной город видел всякое, может посмотреть и на это. Кому какое дело.

Двери открылись.

28 мая 1995г Италия, Рим

Книга подходила к концу и Герберт, затушив сигарету, хотел было покинуть помещение, но перед ним встала разъяренная Вики.

— Герберт! — закричала она.

На крик тут же стервятниками слетелись Алико, пребывающий в майке и трусах, Доктор Зло, зачем то превративший свои тапки в уток и теперь ходящий с ними подмышками и Тремонт, непонятно к чему надевший деловой костюм. Они мигом расселись на диваны, ожидая когда хищник пожрет жертву и оставит им падаль, над которой можно вдоволь постебаться.

— Вики! — закричал Ланс.

Девушка аж осела и захлопала ресницами.

— Ты чего кричишь?

— А ты чего?

Алико закашлял, скрывая смех. Вики резко покачала головой, словно сбрасывая с себя наваждение, а потом ткнула пальцем в мирно спящий и храпящий рубашками Сундучище.

— Эта тварь сожрала мои чулки!

— Да-да, — покивал юноша. — Я знаю.

— Знаешь?! — еще больше разъярилась Вики.

— Конечно.

— Тогда какого черта?!

— Да успокойся, — отмахнулся англичанин. — У него диета.

— Если у него диета, то почему страдаю я?

— Все ради любви. Видишь ли, моему Сундучище понравилась твоя сумочка, но он считает себя слишком полным. Носки — слишком тяжелая еда, вот он и перешел на чулки. А, как ты сама понимаешь, чулки здесь носишь только ты.

Вики, чуть ли не задыхаясь от праведного гнева, вцепилась в горло юноши и принялась того трясти, словно пытаясь вытрясти эти самые чулки. Трясшийся Ланс, мир которого танцевал самбо, в котором потолок тесно переплетался с полом, все никак не мог взять в толк — почему трясут его, а не Сундучище. Хотя, скорее всего, девушка поступает именно так, потому что Сундучище, стоявший рядом, весьма грозно рявкал нижним отделением, когда из него пытались достать съеденную одежду.

Трясшийся Ланс, раздумывающий над бренностью бытия и несправедливостью жизни, был спасен появлением менеджера. Она, привычно закатив глаза, сделала втык каждому, привела ватагу гримеров, прикатила стойку с костюмами и велела переодеваться, потому как через пятнадцать минут выход.

Вики, отпустив Ланса, грозно взглянула на него и упорхнула напяливать свое кожаное белье. Собственно, сегодня она только в нем выступать и будет. Стервятники, в образах музыкантов, решили отложить свой стеб на потом и удалились вместо со стилистками. Герберт остался в гордом одиночестве — Роджер покинул его, полетев охотиться на знаменитых Римских голубей. Сундучище же, томившийся от любви, собеседником был хреновым. Да, собственно, и не страдающий Сундучище так же не отличался большим словарным запасом, но хоть слушателем был достойным.

Порывшись в сумке, Ланс не нашел в ней ничего, что могло бы занять его внимание. Конечно он мог звякнуть друзьям, но близняшки были на Фиджи, Миллер и Яковлева готовили свадьбу, Крам обхаживал Грейнджер на своей вилле в Болгарии, а больше звонить было некому. Так Герберт, не найдя варианта получше, превратился в кота и, свернувшись клубком на подушке, заснул, подобрав под себя пушистый хвост.

— Герберт, — постучали в дверь, на этот раз — чем-то деревянным. Наверное, планшетом. — Пять минут.