Фантасофия. Выпуск 4. Шпионский триллер
Шрифт:
Все это видели сейчас перед собой взволнованные путники. Они словно завороженные не могли отвести взгляд от этого откровения, представшего перед ними. Наконец, Виктор тронул свою спутницу за плечо, отчего та вздрогнула.
— Нам пора, — шепотом обратился он к ней.
На обратном пути, направляясь к выходу, они заглянули в одну из монашеских келий. Неожиданно фонарик мигнул и тотчас погас, оставив их в кромешной тьме. Таня испуганно ойкнула, вцепившись в руку спутника.
— Все в порядке, я здесь, — прошептал он, — батарейки разрядились, попробую поменять местами.
С его стороны это было уловкой. В келье находился тайник, и Виктор специально погасил фонарик, чтобы незаметно от своей спутницы забрать из контейнера посылку резидента. Быстро проделав все в темноте, он собрался, было включить фонарь, как неожиданно почувствовал чье-то незримое присутствие. В таких случаях разведчиков учат действовать четко по инструкции, но это, если они заметили постороннее внимание к себе или явную слежку, когда вами заинтересовались люди. Здесь же, в этот момент, он не ощущал присутствие человека. Так что же его насторожило? Это было похоже на какое-то наваждение.
Внезапно и девушке показалось, что кто-то невидимый следит за ними из темноты. От страха у нее захолонуло в груди, она явственно ощутила, как на затылке зашевелились волосы. Голос не слушался ее, но она все же сумела выдавить:
— Виктор, послушай…
— Да? — в его голосе тоже чувствовалась нервозность, или ей только показалось?
— Ты ничего не чувствуешь?..
Он ответил не сразу, словно не решаясь сказать правду вслух.
— У меня такое ощущение… — он слегка замялся, — что кто-то наблюдает за нами.
— Но я точно знаю, — как бы оправдываясь, поспешил добавить он, — что здесь, кроме нас, никого больше нет.
Наверное, даже не само чувство, что она испытывала, а его слова вселили в нее ужас перед чем-то кошмарным и необъяснимым. Она задрожала.
— Давай, выбираться отсюда, — так же шепотом произнес он и, крепко сжав ее руку, потянул к выходу.
Они продвигались на ощупь и, когда покинули келью, заметили светлое пятно выхода. Еще немного и любители ночных экскурсий очутились снаружи, под открытым небом, на котором ярко светила полная луна. Виктор с шумом вобрал в себя полные легкие воздуха. Горный, необычайно чистый воздух подействовал на них освежающе. Возле ограждения на краю дворика располагались умывальники с дождевой водой. Полковник с удовольствием ополоснул ею лицо. Когда они вернулись в машину, сразу же включили обогреватель, почувствовав себя продрогшими.
Когда спускались вниз, на одном из поворотов свет фар выхватил из темноты лежащий на обочине валун, показавшийся им ослепительно белым.
— Смотри, — Татьяна прильнула к окну, — там на нем какое-то углубление и, кажется, вырезан крест.
— Я слышал, — отозвался ее спутник, — у здешних жителей существует обычай, прямо противоположный нашему. Когда у нас кто-то погибает на дороге, на обочине обычно ставят памятник-знак. У киприотов же наоборот такие вот камни кладут в том случае, если человеку удается спастись.
— Совсем как нам только что, — тихо промолвила она.
Обратно в Пафос они возвращались по современной скоростной трассе, идущей по прямой вдоль побережья. Эта поездка привнесла в их отдых массу эмоций. Оба чувствовали, что таинственный храм, где они испытали столь яркие переживания, уже не забудется никогда.
Ночью оба никак не могли заснуть. Виктор все прокручивал в голове впечатление от той встречи в темноте кельи с чем-то необычным. Что же это могло быть: проявление подсознания, всплывшие на поверхность детские страхи перед тьмой, неведомая сила — охранительница тех мест, или, все-таки, люди, притаившиеся и следящие за непрошеными гостями? А, возможно, специально наблюдающие за ними? Неужели он в чем-то «прокололся», успел «засветиться» перед чужой разведкой, или местной контрразведкой? Весь опыт подсказывал ему, что ничего подобного не было, до сих пор он все делал правильно. Его подруга же перенесла слишком сильное потрясение от испуга, чтобы разом все забыть и успокоиться. Возможно, утром солнечный свет разгонит ее ночные страхи, но сейчас она лежала словно в оцепенении, боясь пошевелиться и наткнуться взглядом на горящие в темноте глаза неизвестного Нечто. Наконец, утомленная переживаниями и слегка успокоенная близостью и ровным дыханием своего друга, она заснула, провалившись в глубокий омут сна.
Как ни странно, этой ночью кошмары ее не мучили, и она первой проснулась рано утром, чувствуя себя отдохнувшей и в безопасности. Вчерашние страхи растаяли, не оставив и следа. Она с веселым смехом растолкала своего дрыхнувшего без задних ног любовника и побежала в ванную комнату. Все, с них хватит этих экскурсий! Впредь ничего, кроме моря, солнца и ночных развлечений в городе.
Утро выдалось чересчур душным, что предвещало большую жару днем. Летнее кафе, на площадке которого они заняли столик, примостилось на склоне горы неподалеку от поворота на памятную им горную дорогу. Терраса нависала почти над самым обрывом, а дорога упиралась прямиком в кафе, огибая его. У посетителей поначалу складывалось впечатление, что подъезжающие машины движутся прямо на них и, не сумев вовремя повернуть, вот-вот вкатятся на площадку. Большинству беспечных туристов это придавало дополнительную остроту ощущений.
Почти все столики вокруг них были заняты, а посетители все прибывали и прибывали. Они сидели напротив друг друга и со смехом болтали ни о чем. Виктор в открытую любовался своей подругой, подумав, что, наконец-то, встретил женщину своей мечты. Неожиданно его внимание привлек подъехавший к кафе автомобиль — неприметный «Опель» далеко не самой лучшей модели. По привычке полковник, разговаривая с Татьяной, продолжал незаметно наблюдать за вновь прибывшими.
Передняя дверца «Опеля» со стороны пассажира открылась, и взору Виктора предстал коренастый мужчина средних лет в светлых летних брюках и белой футболке. Этот человек был разведчиком-нелегалом, работающим в этой стране уже несколько лет и располагающим довольно устойчивой агентурной сетью. За время их пребывания на Кипре Муромов успел несколько раз войти с ним в контакт. Фамилия у него была смешная — Пупырышкин, а имя знатное — Борис. В их группе он считался одним из лучших и работал еще до прихода Муромова.
Майор Пупырышкин потоптался у края площадки и, даже не взглянув в сторону своего коллеги, уселся обратно в машину. Это был сигнал.
— Дорогая, пожалуй, нам пора, — обратился к своей спутнице Виктор.
— Уже?! — удивилась та. — Но ведь мы…
— Поговорим позже, хорошо? — мягким и в то же время не терпящим возражения тоном прервал он ее.
Девушка почувствовала, что произошло нечто непредвиденное и непонятное ей.
— Пойдем, — вздохнула она, подбирая со столика сумочку.
Когда вернулись в отель, Виктор, ничего не объясняя, попросил Таню остаться в номере и до его возвращения никуда не выходить.
— Что случилось? — с тревогой спросила она.
— Пока ничего, — он попытался успокоить ее, — я все выясню и скоро вернусь.
Выйдя из отеля, Муромов по каменной лестнице спустился вниз к пляжу, где маячила знакомая фигура резидента.
— Рад тебя видеть, Егорыч, — обратился он к другу, — только у меня такое чувство, что ты хочешь испортить нам весь оставшийся отпуск.