Фантастические рассказы и повести
Шрифт:
– А почему нули?
– спросил Дима.
– может быть, он тренирует букву "о"?
– Это нули! Нули!
– заорала Катя, - разве ты не видишь, ЧТО ВСЕ ОНИ ПИШУТ ТОЛЬКО НУЛИ! Одни нули!
Она бросилась прочь из кабинета.
– Задержи ее!
– А зачем? Здесь ничего такого нет, ничего особенного, никакой опасности. Нанка, видно, ухитрилась уйти.
– И бросила нас?
– Ушла за помощью, например.
Все-таки они продолжили поиски. На втором этаже, рядом с пионерской комнатой, они все же что-то новое. Взломав дверь, они вошли в маленькую комнату, где взрослый дяденька в очках проводил урок чего-то напоминающего хореографию. Взрослый казался таким же больным, как и дети. В классе было семь девочек, каждая лет девяти. Малявки в точности повторяли движения учителя. Все-таки один взрослый человек в этом здании нашелся.
Они почитали стенды и плакаты на стенах. Полная ерунда.
– Эй, шизик!
– Дима похлопал учителя по плечу.
– Чем вы тут занимаетесь?
Это был лысоватый очкарик средних лет, с большой плешью и намечающимся животиком. Во внешности ничего необычного, если не считать взгляда.
Он замер и медленно повернул голову. Дети в точности повторили это движение.
Несколько секунд взрослый молчал, потом медленно и очень отчетливо произнес:
– Лебеди. Мы разучиваем полет лебедей.
– Мы разучиваем полет лебедей, - хором проговорили дети.
– Я знаю, - сказала Катя совершенно убитым голосом.
– Что ты знаешь?
– Это не танец.
– А что же тогда? Полет лебедей?
– Это физические упражнения. Это боевое искуссво.
– Да чепуха, сейчас мы проверим, - сказал Жорж.
– смотри.
Он подошел к доске, взял кусок мела и бросил в одну из девочек.
Неуловимое движение детской руки - и кусок разлетелся в меловую труху.
– Не надо этого делать, - медленно произнес учитель.
– Не надо этого делать, - повторили детки.
На втором этаже не нашли больше ничего нового. Напряжение нарастало, но все немного устали. Они уже не держались вместе, каждый сам осматривал по кабинету, так оказалось быстрее. В кабинетах были подсобки, большие шкафы и ящики. Приходилось на всякий случай заглядывать и туда. А поначалу о шкафах они не подумали.
– Я пойду снова на четвертый, - сказал Жорж.
– Я помню, там в подсобке была дверь, заставленная всякой ерундой, помните? Мы туда не вошли.
На червертом он взглянул в окно и остановился. Во дворике, прямо на траве сидели две отличные девочки в бикини. В самом соку, лет по восемнадцать. Близнецы. Ничего себе, - подумал Жорж, - я бы хотел с ними познакомиться. Но какие же они близнецы, если у одной большая грудь, а у другой...
Девчонки его заметили. Та, что с большой грудью, приветливо помахала рукой. Он ответил.
– Иди к нам!
– закричала вторая. Ее голос был отлично слышен. Жорж развел руками.
– Ничего, мы тебя выпустим, спускайся!
И Жорж начал спускаться. Боковая дверь оказалась открыта и он не без удовольствия вышел из здания.
Больше я туда не войду, - подумал он, - хоть режьте меня, хоть ежьте меня, а не войду.
– Девочки, привет. Я Жорж, лучший парень в этом лесу.
Он все же не расслаблялся, и потому нес ерунду. Он не знал что говорить, потому что это наверняка были не нормальные девушки. Хотя выглядат на сто баллов.
– Садись к нам, - большегрудая взяла его за руку.
Сейчас Жорж уже не сомневался. Груди были не только разными, они ещё и неправильно расли - у одной слишком широко, а у другой были слишком сдвинуты к центру.
– Я тебе нравлюсь?
– спросила вторая.
– Садись рядом.
– Но я спешу.
– Садись-садись.
Она мощно дернула его за руку и Жорж упал лицом в траву. Приподняв голову, он увидел их ноги и понял, что пропал. Это были не просто близнецы; они сраслись ступнями. Он все-таки попробовал отшутиться:
– Никогда ещё не целовал сиамских близняшек...
– Сейчас попробуешь, - сказали они одновременно.
Когда Жорж не вернулся, их осталось двое. Солнце уже начинало опускаться, хотелось есть, пить, но больше всего хотелось отсюда выбраться. Они продолжали входить во все двери - просто для того, чтобы чем-то заняться. Дверей почти не осталось - разве что в подвале.
– Слушай, - сказал Дима, - а ведь сейчас уроки закончатся и, по идее, детки должны разбегаться по домам. Значит, двери должны открыться. Подождем.
Они сели на скамейке в холле, у центрального входа, и стали ждать. Дети носились мимо, влево и вправо, туда-сюда, но никто не подходил к дверям. Вдруг двое мальчишек столкнулись лбами и свалились на пол.
– Ничего себе, авария, - сказала Катя, - так можно себе и голову проломить.
Дети лежали неподвижно. Двое девочек подбежали, с деловым видом попихали лежащих ножками, затем потащили в сторону бокового коридора. Они тащили их за ноги.
– А ведь они умерли, - сказал Дима.
– посмотри.
– Я уже давно вижу.
Маленькие монстры дотащили тела до входа в подвальную раздевалку и стали спускаться. Тела волочились за ними, ударяясь головами о ступеньки.
– Даже и не предлагай, - сказала Катя, - я туда не пойду. Ну ладно, пойду.
В подвал вели широкие гранитные ступени - три лестничных пролета по двенадцать ступеней. Нижняя часть лестницы терялась во тьме. Идти туда просто так было бы безумием. Оставалось одно - сделать факел. Спички, тряпки и жир нашлись в столовой. Спички выглядели новыми, но коробки были сделаны из тонкого дерева, а не из картона. Похоже, что время здесь остановилось и для спичек. Такие коробки уже не выпускают бог знает сколько лет.
Они зажгли два факела и спустились в подвал. Довольно просторный невысокий зал с гранитным полом. По правую руку - вход в раздевалки, двери открыты. У дальней стены множество парт поставлены друг на друга. Рядом целая горка детских ботиночек.
Они подошли ближе. Между партами - множество маленьких скелетов с остатками одежды.
– Я уже не удивляюсь. Ты думаешь, их объели крысы?
– Вряд ли.
– А сегодняшние тоже здесь?
– Здесь или в другой стопке.
– Ты так спокойна?