Фантастика 1975-1976
Шрифт:
По голосу чувствовалось, что девушка думает совсем не о том, о чем говорит. По разливу ходило течение. Оно развернуло лодку и медленно понесло по кругу.
— Теперь ты будешь счастливым, но жить тебе тревожно станет. Хотя ничего бояться не будешь, — сказала девушка.
— Не буду я счастливым.
— Ты помни обо мне.
— Конечно.
— Ты меня не забывай.
— Как же я забуду?
— Ты полетишь куда-нибудь?
— Не знаю.
— Если ты куда-нибудь полетишь, то обязательно обо мне помни. А я в это время буду о тебе думать. И мне за тебя
Девушка села за весла и начала грести. Она гребла и говорила, как бы размышляя вслух:
— Теперь ты будешь счастливый. Это человеку уже неподвластно.
— А что «это»? — спросил Андрей и посмотрел под ноги.
— То, что я тогда стала у тебя на дороге и ты меня увидел.
— Я ведь тогда и не понял, кто ты и откуда появилась.
— Я здесь все время. Когда еще никого и не было, я тут ходила над озерами.
— Хорошо все-таки, что мы встретились.
— Для того я тут и живу. Если я нужна человеку, ему и повстречаюсь. Теперь ты будешь счастливый.
— Я все это время был счастливым, — сказал Андрей. — И сейчас я счастливый. Только мне тревожно.
— Не нужно сейчас тревожиться. — Девушка положила весла на борта. — А то, что ты был счастлив… Это просто так. Это еще не совсем счастье. Это только начало. Ты был спокоен, и тебе казалось, что ты счастлив. А счастлив бы будешь тогда, когда не сможешь найти себе покоя… Ты помни обо мне, — попросила она еще раз.
Лодка подходила к берегу. Там, на горе, светились окна. Воздух сделался холодным, и ярко сияло электричество.
— Здесь на горе живет забавный человек. — Девушка вздохнула. — Он себе кухню летнюю во дворе поставил. Ради шутки написал на ней: «Харчевня». И русалку нарисовал. Теперь ему беды хватает. Туристы как придут, надпись увидят и валят. А дверь закрыта. Шум туристы поднимают, книгу жалоб требуют. Заведующего ищут. А ему это нравится.
— Я знаю, — сказал тихо Андрей.
— Я знаю, что знаешь.
Лодка подошла к берегу и въехала на траву. Девушка сошла на берег. Она отошла несколько шагов и остановилась к лодке спиной. Андрей вытащил лодку далеко на сушу. Девушка продолжала стоять, Андрей подошел к ней и тронул за плечо. Девушка обернулась, приподняла руки и приблизила их к Андрею ладонями вперед. Андрей тоже поднял руки и приложил свои ладони к ладоням девушки. Ее ладони вздрагивали, и Андрей увидел, что она плачет. Девушка плакала, но не опускала лицо.
— Иди, — сказала она и быстро пошла к лесу.
Андрей зашагал в гору.
— Андрей! — крикнула девушка из лесу. — Андрей!
И Андрей бросился на крик. Но услышал громкий бег. И уносился бег по лесу все дальше и дальше.
Андрей вернулся к дому. Начинало светать. В комнате соседа гремел приемник. Андрей прошел к себе и, не раздеваясь, бросился на постель. Он заснул мгновенно.
Но во сне почувствовал тревогу. Будто стоит он на краю света…
Тогда Андрей проснулся и вышел на крыльцо. Сосед ходил по своему огороду, хозяйственно рассматривал грядки, держа в руках лопату, и бодро напевал. В его комнате пел приемник и гремел
Андрей вышел за калитку и направился на горку. Там шумели сосны, а тени их длинные ложились далеко вниз, до самой воды. Разлив был громаден. Из Маленца на широкое течение разлива выносило лед. Течение кружило его и несло. И Андрей увидел на разливе небольшую льдину, а на льдине стояла девушка. Девушка стояла в коротком светлом пальто, на голове трепетал синий платок. Она пристально смотрела со льдины в сторону горки.
— Ау, — тихо сказал Андрей.
Девушка подняла руку и стала махать ему оттуда, с самой середины разлива.
— Ау, — повторил Андрей.
Девушка сняла с головы платок и стала махать платком. Льдину кружило и уносило все дальше. Скоро она совсем пропала из глаз…
Андрея охватило неистовое беспокойство. Он побежал по горке. Потом остановился. Потом опять побежал. И остановился снова. Ему стало казаться, что со всех сторон на него смотрят. И зовут разными голосами. Смотрят рядом и смотрят издали. Зовут из-за леса и зовут из-за горизонта. Андрей стремительно спустился с горы. Он шагал сильно и твердо. Прошел мимо соседа, мимо дома, мимо поселка.
Он шагал через лес к автобусной остановке. В лесу пела весна. Андрей шагал и почему-то все повторял слова, которых раньше никогда не слышал, и даже не подозревал, что могут быть они на свете:
— И теперь, когда роса уже высохла на тропинке, я прикладываю ладонь к земле и долго слушаю удаляющееся тепло шагов этой замечательной девушки, которую мне больше никогда не придется увидеть.
АЛЛА СЕВАСТЬЯНОВА
ЭПИЗОДЫ ИЗ ЖИЗНИ РЭТИКУСА
ВАЛДАЙСКИЕ ВСТРЕЧИ
То взмывая вверх, то ныряя в воздушные ямы, вертолет шел над лесами, над жемчужными, поседевшими полями. И казалось: гребень леса расчесывал легкие волосы облака, медленно поворачиваясь у горизонта.
Я запомнила это облако и лес. И синие искры в полях ржи. И еще полные золотистым закатным светом озера; легшие на лик земли, как веснушки, холмы; крутые берега рек и длинные тени, укрывшие дороги войн и древних ледников, паруса рыбачьих лодок и тайну рождения Волги.
Синие искры принесла с собой жатва. Собственно, из-за этого я и прилетела сюда. Валдайская новь — и люди и техника — должна была стать предметом внимания и обсуждения на страницах журнала, по заданию которого была оформлена моя командировка.
По сей день целы записные книжки с беглыми записями, пометками, вклеенными газетными вырезками — и легко всплывает в памяти эта поездка, как будто случилась она вчера.
…Вечером в день приезда я сижу у вороха остывающей, пахнущей полем соломы. Двадцатилетний комбайнер Валька Малинин, балагур и повеса, рассказывает о срезании стебля лазерным лучом, о часовой точности машины, берущей зерно бережно, без перегрева и механических повреждений — «в одно касание».