"Фантастика 2023-111", Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
Глава 13
Извиняться перед Верресом я начала ещё до того, как выскочила во двор. Мысленно, разумеется. Я понимала, что сложившаяся ситуация — обычный форс-мажор, которые всплывают в самые неподходящие моменты, но мандражировала всё сильнее с каждой минутой. По моей прямой просьбе, после перехода через портал в столицу, дядюшка применил какое-то успокаивающее ментальное воздействие и я всё же смогла насладиться поездкой к столичному дому семейства Риштар. Подъездная дорожка к особняку изгибалась крутой дугой, а ярко освещенное здание с колоннами появилось внезапно. Все, что я успела рассмотреть — это много
Веррес издал невнятное «ого», пройдясь взглядом по мне сверху вниз.
— Что-то не так? Слишком выделяюсь?
— Платье очень необычное! Выглядишь в нем весьма привлекательно. Боюсь, родственницы этого тебе не простят, — с шутливыми нотками в голосе комментирует Веррес. — Особенно Присцилла.
Я едва не хрюкнула от смеха, но вовремя спохватилась. Каким-то образом столь интересное имя прошло мимо моего внимания. Обычное ее упоминали пару раз в контексте «твоя сводная сестра» и на этом всё.
«Присцилла компот цедила» — забавлялась я про себя, не в силах удержать широченную улыбку. Эти речевки, столь полюбившиеся детям, въелись мне в подкорку мозга так, что я сама начала сочинять. Кажется, дядюшка перестарался с «успокоительным», иначе как объяснить столь необычную для меня реакцию?
Так я и вошла в бальную залу, опираясь на руку Верреса, все также широко улыбаясь.
— Уже танцуют, — пробормотал мужчина и медленно повел меня по кромке танцевального круга.
Веррес раскланивался со знакомыми, а знаком он судя по количеству наших остановок, был со всеми. Иногда, вполголоса, давал присутствующим характеристики, если Эмилия знала кого-то из них, чтобы в случае чего я не попала впросак.
Стоило осмотреться, как стало понятно, о чем мне говорили Аришки: местный бомонд предпочитал спокойные, неяркие цвета. На фоне нарядов пастельных оттенков у барышень и приглушенных, более темных, у зрелых дам, мое платье сияло золотом и чистой, лесной зеленью.
Веррес успел раздобыть бокалы с вином. Вот это лишнее — я давно не употребляла алкоголь и не знаю, как тело Эмилии на него реагирует, а мне нужна трезвая голова. Но бокал в руке — это хороший повод затянуть паузу, если разговор уйдет не в то русло или мне потребуется минута на обдумывание ответа. На Земле я для этой цели использовала очки — как обычные, так и солнечные, в зависимости от обстановки — поправить дужку, протереть стекла и несколько секунд на раздумья имеются.
Альков с возвышением, предназначенный для именинницы, пустовал, по крайней мере, пожилой дамы там не было, зато на боковом диванчике сидела симпатичная девушка. Эпитет «бледная» подходил ко всему облику барышни, которая и оказалась Присциллой.
Обмениваясь ничего незначащими фразами с дядюшкой, сестренка жалила меня колючим взглядом, умудряясь этим же взглядом буквально пожирать мое платье. Очевидно, что стоимость салтейского шелкового кружева не была для нее тайной, и не удивительно: внешний вид девушки кричал о сумме потраченных денег. Аксессуары, ткань платья, изысканные туфельки — все это подтверждало, что родственники Эмилии вовсе не сводили концы с концами, как я думала, сделав ошибочные выводы из стопки счетов, которые были отправлены Эмилии на оплату. Сложившаяся картинка в моей голове рухнула как карточный домик, а на его месте появился такой жирный знак вопроса. При Верресе девушка была кротка и мила, но стоило ему отойти, чтобы перекинуться парой слов с пожилым мужчиной, как ситуация моментально изменилась.
— Чему ты радуешься, ущербная? — цедит родственница сквозь приклеенную улыбку.
Взрослая женщина, которой хорошо за двадцать, ведет себя как девка из подворотни, ей-богу. Оскорбление было столь откровенным, словно глупый подкол, на который я бы отреагировала, будь мне пятнадцать. Но из подросткового возраста я уже давно выросла, поэтому, мало того, что проигнорировала фразу, так ещё и развеселилась, глядя на этот театр одного актера.
— Вырядилась, как балаганный зазывала! — сестра Эмилии как ни в чем не бывало ослепительно улыбается, играя на публику, словно видит перед собой золотой слиток, а не ненавистную родственницу. Взяв меня под руку как горячо любимую подругу, ведет по залу, не забывая исполнять роль гремучей змеи. — Что, на приличный наряд денежек не хватило?
— Спешу тебя огорчить, но моё платье ничуть не уступает в стоимости твоему туалету. Но, может быть, расскажешь, с какой целью ты выбрала образ дебютантки? Ты ведь ненамного меня младше, — пикирую в ответ, шепотом, именно так, чтобы окружающие подумали о сплетничающих сестрах. — Вот зачем под светло-русые волосы и бледную кожу выбирать очень светлый, розовато-бежевый туалет? Лучше бы выбрала голубые оттенки, а то выглядишь словно… — я призываю сочувствующую улыбку, как бы извиняясь за свои жестокие слова, но фразу «В результате получился образ привидения» не договариваю намеренно.
Интересно, умственные способности Присциллы позволят ей додумать замалчиваемое самостоятельно? Судя по тому, как зло сощурились глаза младшей сестренки, дурой она не была: поняла и жирный намек про возраст уже не юной девы, детское поведение и неудачный образ, который опять же не соответствовал ее годам. Не могу знать наверняка что её добило — то ли факт, что Эмилия вдруг перестала проглатывать оскорбления и делать вид, что всё в порядке вещей, то ли моя жизнерадостная физиономия, да ухоженный и цветущий вид. Но я буквально кожей ощутила, что девушка вот-вот взорвется и даже ждала этого.
Развиться скандалу не дал Веррес, вернувшийся под руку со статной пожилой дамой. Присцилла, с её детскими наездами, тут же выветрилась из головы, а вот сердечко в груди екнуло и пропустило пару ударов. До чего же мне хотелось понравиться этой женщине! И отблагодарить за то тепло, которое она дарила мне в письмах. Не сдержав порыв, я потянулась с объятиями:
— С Днем рождения, — шептала едва слышно в чуть дряблую щеку, — пусть радость жизни и бодрость не покидают вас. Прошу простить за опоздание, непредвиденные обстоятельства на работе задержали.
— Ох, Эмилия! — расчувствовалась женщина, обнимая меня в ответ. — Детка, ты так хороша сегодня! Мы так давно не виделись — дай мне на тебя посмотреть! — ласковый голос и глаза, в которых светились доброта и любовь к внучке.
Бабушка Эмилии была именно такой, какой я ее представляла: статная, довольно рослая, не скрывающая своего юбилейного возраста. Элегантная и утонченная — седые волосы красиво гармонируют с сине-сизым бархатом платья, а драгоценные украшения выглядят хоть и дорого, но не вычурно — вот у кого Присцилле стоило бы поучиться! Серые глаза буквально сканируют меня, но без давления — таким взглядом родная бабушка проверяла меня на предмет синяков и ссадин в далеком детстве.