"Фантастика 2023-118". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Все то время, пока я вершила цензуру, объезженная бестия стояла рядом с нами. Подозрительно преданно так стояла. Бдила, как бы репортер лишний раз не то что не шелохнулся — не вздохнул.
А когда закончила и протянула обиженному парню его камеру, то…
— Знаешь, такие таланты, как ты, думаю, пригодятся в отделе карателей.
— Чего? — Вылупился парень, а потом, приняв гордый и независимый вид, вздернул нос и отчеканил: — Свобода слова не продается!
— Не путай свободное слово с одичавшим, — парировала я. — Вторгаться с полпинка в личную жизнь — это дикость.
— Дикость для эйры — это губить результаты моих трудов…
Он не договорил, а я уцепилась за это его «эйра». Не умертвие! Значит, он ещё не понял, кто перед ним. Может, у него возникли подозрения, но я для него была все же живая, а не мертвая. Я перебила пацана:
— Прежде чем губить, я оценила. — Вскинула бровь. — Именно поэтому предлагаю тебе и твоему таланту достойное применение. И не в бульварном новостном листке.
Развернулась и, более не говоря ни слова, пошла прочь. А за моей спиной слышался цокот. Вот ведь настырный гиппогриф. Увязался следом!
Впрочем, дойти до ворот я не успела. Они медленно открылись, повинуясь пассу ворона, стоявшего за кованой оградой. Каратель оказался рядом как-то невероятно быстро. И вроде не бежал навстречу, а все же… Глазом моргнуть не успела — и он рядом.
— Далеко же тебя занесло. Ты его догнала?
На эти два вопроса я ответила в истинно цвергской манере: задав третий.
— Как ты меня нашел?
— Следилка. И да, того молодчика-репортера я и догнал, и успел с ним побеседовать. Нахвостникам кто-то из посетителей салона услужливо сообщил о том, в каком салоне я покупаю этим вечером платье своей новой любовнице.
Мне при его словах вспомнился прожигавший спину взгляд. Не зря меж лопаток свербело. Ар же с подозрением скосил глаза на переминавшегося с ноги на ногу рядом гиппогрифа.
— Я тоже и догнала, и пообщалась, и пригласила к тебе в отдел поработать…
— Прости? — Ворон после последних моих слов даже чуть сбавил шаг.
— Он оказался до жути талантливым малым… К нему стоит присмотреться.
Пришлось пояснить, в чем именно талант пацана. Ну, кроме удирательного. И как только я закончила свою речь, то подумала, что начинаю мыслить, как Арнсгар, который дарованиями не разбрасывается.
Ворон словно понял меня без слов. Просто сделал шаг, оказавшись непростительно близко, и положил руку мне на плечо, приобнимая. И тут же сбоку послышалось шипение гиппогрифа.
— Тай, я все понимаю, — глядя не на меня — на эту бестию, начал ворон. — Но я выпустил тебя из поля зрения всего на каких-то десять минут. Как ты за это время умудрилась приручить реликтового дикого Нолькинского гиппогрифа?
— Я испугалась и… нечаянно его объездила….
— Так это ты с испуга укротила зверя, который, считалось, приручению не поддается? — подозрительно уточнил Ар.
— Да я же говорю, что не нарочно!
— Тай, я даже боюсь представить, что ты можешь сотворить не нечаянно, а специально, — с самым серьезным видом заявил каратель.
Мы с гиппогрифом синхронно фыркнули.
— Знаешь, не хочу быть сирином, принесшим дурную весть, но ему придется остаться тут.
Зверь возмущенно заклекотал.
— Будешь вести себя хорошо, она завтра тебя навестит, — строго, будто учитель в школе, произнес ворон, обращаясь к бестии. — А сейчас нам с Тай стоит все же наведаться по очень важному делу к офицеру Эйроу, пока не наступила глубокая ночь.
Удивительно, но мне показалось, что гиппогриф все понял. И даже величественно развернулся, показал нам свою корму и потрусил в сторону вольеров. Туда, где остался газетчик.
Впрочем, ворон не был бы вороном, если бы по — альвийски тихо и, не прощаясь ни с кем, ушел из бестиарического парка, оставив тот с открытыми воротами, гарцующим меж аллей гиппогрифом и не оплатившим вход репортером. Нет. Каратель привык наводить порядок.
Сдается, Арнсгар даже собственные роды держал под личным контролем, повитух — в нервном напряжении и вообще начал отдавать распоряжения, еще не появившись на свет!
Вот и сейчас каратель достал кристалл связи и по — военному отчеканил приказы касательно репортеров и парка. И лишь после того, как закончил, обратился ко мне, подставляя локоть:
— Прошу.
Я изогнула бровь в светской манере, поддерживая игру.
— Благодарю вас, господин каратель, — ответила я ворону в лучших традициях архитектора-окулиста: строя глазки и хитро улыбаясь. А затем добавила: — Итак, после того как инцидент со снимками исчерпан, можно ехать к Эйроу?
— Тай, не стоит забегать вперед: арбалетному болту легче всего вписаться как раз меж лопаток.
— Что ты имеешь в виду? — сбилась я с тона утонченной воспитанности.
— Лишь то, что я бы перед тем, как заходить к последнему подозреваемому, спрятал в рукавах пару метательных звезд.
— Еще одну? — удивилась я, справедливо полагая, что ворон и так вооружен.
— А ты, оказывается, меня уже хорошо изучила, — он плутовски улыбнулся.
— Конечно! Мы же разделили с тобой ложе прошлой ночью, — тоном оскорбленной ведьмы возмутилась я.
— Скорее — разнесли вдребезги, — припомнил ворон то, как эпично в Кейше его кровать после ночной гонки брызнула щепками от пульсара ренегата.
— Как умею, так и делю постель, — ничтоже сумняшеся парировала я.
Именно в этот момент мы подошли к магомобилю, который так и стоял припаркованным у модного салона.? том, что четверть часа назад здесь произошел чарографический конфуз, не говорило ровным счетом ничего. Ну, кроме вытянувшегося лица швейцара, который при виде нас с вороном нервно дернул глазом.
Подозреваю, что, пропустив в модный салон репортеров, за эту свою оплошность он дорого поплатился: деньгами из жалования, нервными клетками из организма и красотой смазливой физиономии, на которой расцвел след от оплеухи.