"Фантастика 2023-119". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
— Я и не отвлекаюсь… Марии в итоге пришлось смириться. Настаивала только, что это не в ее честь, а в честь всеобщей Заступницы. Согласились так и считать. Очень уж ее любили. Можно сказать, почитали. Верхние, между прочим, ее не боялись! К нам, муданам, — Анциферов усмехнулся, — не причисляли. Нас-то боятся. Разве что к Сане вот попривыкли, да к Маринам обеим, но все равно с опаской. А Марию, мало того, что слушались, они ее любили и почитали.
— Боготворили, — произнесла Марина, не меняя позы и не открывая глаз. — Так мама говорила: боготворили.
— О маме твоей, Маришечка, особый разговор.
— Очень мало. Только о том, что ее больше нет.
— Тогда и о ней поведаю. Чуть погодя. Про Марию вот закончу и поведаю. Тоже нужно, потому что ее, Марину Станиславовну, любили почти так же. Ну, заканчиваю. Мария потом заболела. Онкология, в безнадежной стадии. Сгорела за месяц. А когда еще догорала — тогда-то Илья и предпринял попытку.
— Пронести ее сюда? Зачем?
— Не сюда. Ниже нас есть еще один уровень, самый последний. На нем времени нет. Совсем нет.
Час от часу не легче, подумал Игорь. Вспомнил Федюнино: коченёлые. Вот оно что.
— Стазис, — пробормотала Марина.
— Можно и так сказать. Время там стоит неподвижно. У нас ведь как… нас изначально было больше. Но некоторым стало невмоготу. И они туда… спрятались. Лежат себе, как будто спят. Уговор есть: когда — понятно, если — все изменится в лучшую сторону, мы их оттуда вытащим. Вот Илья и задумал: Марию туда устроить. До лучших времен, когда нас освободят. В мире, может, к тому времени изобретут что-нибудь и Марию вылечат. А то и лучше: полежит сколько-то, разбудит ее Илья — будет как новенькая. Но не получилось у него. Не поддалась препона.
— Я тоже хотел попытаться, — без выражения произнес Смолёв, сидевший чуть в отдалении и все это время не сводивший глаз с девушки. — Но мне отказали.
Он поднялся, чуть помедлил. Затем широким шагом покинул помещение. Елохов издал невнятный горловой звук, На-Всё-Про-Всё сказал:
— Это он про Марину-покойницу. Любил ее. Добиться ее хотел. Все знали.
— Без взаимности, — добавил Елохов.
— Я его дочь, как думаете? — девушка открыла глаза, села прямо.
— Никак не думаем, — ответил Анциферов. — Этого знать нельзя. А не исключено, что ты только своей мамы и дочь.
— Партеногенез… — проговорила Марина.
— Чего? — не понял Петя.
— Партеногенез, друг мой Питер, — наставительно сказал Анциферов, — это, доктор Марина не даст соврать, однополое размножение. Женщина зачинает без участия мужчины. Рожает, естественно, точную свою копию.
— Как же без участия? — не понял Петя. — У нас ведь… мы ведь…
Анциферов прервал:
— Полагаю, не стоит здесь развивать тему при столь юной особе. Петюня, неудобно же, ты что?!
— Я врач, а не юная особа, — возразила Марина. — Петр Васильевич, поясняю: мама предполагала, что в Марьграде инсеменация… иначе говоря, доставка спермы к яйцеклетке… служит лишь сигналом для запуска процесса. Слияния клеток, мужской и женской, не происходит, поэтому геном дочери в точности совпадает с геномом матери. На сто процентов совпадает. Получается копия.
— Извините… — пробормотал Петя.
— К сожалению, — добавила Марина, — одно из немногих исследований, для которых у нас здесь ничего нет, это как раз сравнительный анализ ДНК. Соответственно нет уверенности в полном совпадении.
— Кстати,
Один «не совсем», подумал Игорь, другой «совсем не», но общего между ними, между Анциферовым и Федюней, довольно много…
— И объясню, — мрачно заявил Елохов. — СТО эйнштейновское освоил, ОТО почти закончил осваивать, квантовую тоже… Наметки кое-какие уже имею.
— Осваивай-осваивай, — кивнул Анциферов. — А мне пока немного осталось досказать. Про Илью осталось. Он погоревал-погоревал, все надеялся работой себя отвлечь… на благо коллектива… а потом сдался. И лег в безвременье. Наказал поднять его, когда изоляция закончится. Вот. Про Илью и Марию доложил. Теперь про…
Игорь поднял руку:
— Спасибо огромное, Иван, за ценнейшую информацию. Мне кое-что становится понятным… хотя, конечно, еще очень много неясного. Я так понимаю, что сейчас моя очередь излагать. Да и вы еще не закончили. Но есть предложение. Информации много, ей бы улечься как следует. А глубокая ночь, все устали, Марина просто измучена — не спорь! — так давайте прервемся на несколько часов. До утра. Есть что обдумать и будет о чем поговорить. Петр, разместишь Марину?
— Не вопрос, Игорь Юрьевич!
— Договорились, так и сделаем, — подвел итог Анциферов.
— Не забыть бы своим позвонить, — сказала Марина. — Волнуются, наверное… И девчонок проинструктировать… вот я же врачея… взяла и сбежала…
— Да, часы еще выставить, — вспомнил Игорь. — А кстати, на том уровне, где время стоит, часы тоже стоят?
— Естественно, — хмыкнул Елохов. И вдруг разразился: — У нас тут, как верхние выражаются, время медленное, для нас-то оно нормальное, а этажом ниже время стоит, как мертвое, и любые механизмы в нем стоят. Явление стазиса, чтоб ты знал, Джон хренов, — этот он, этак ядовито, Анциферову, понял Игорь, — наукой предсказано и объяснению подлежит непременно научному, вот так!
— Ой, все, — досадливо сказал Анциферов. — Гостям уже отдыхать пора, да и нам доспать не мешает. И форма одежды будет утром пристойная, — заметил он, поднимаясь и поплотнее запахивая простыню. — А то прямо табор какой-то.
— Бомжатник, — уточнил Александр.
Петя заново откупорил бутылку, хозяйственно слил в нее водку из шести нетронутых рюмок, убрал все по местам, повел Марину.
Разбрелись по спальням и остальные.
Укладывая услышанное в себя, а себя — в постель, Игорь мимолетно подумал: все-таки хорошие люди, пусть даже и «не совсем» люди. Отзывчивые. И героические. А что со странными странностями — ну так я в их шкуре не был, не мне и судить.