"Фантастика 2023-127" Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Впрочем, когда все это происходило, Алчевский ехал уже по Транссибирской магистрали, с удивлением отмечая, что на Дальний Восток держит путь не он один. В поезде присутствовали практически все московские купеческие фамилии, и к ним по мере продвижения присоединялись все новые и новые – нижегородские, пермские, екатеринбургские, читинские, иркутские. После памятного совещания в Москве каждый получил «нижайшую просьбу» от самого императора посодействовать освоению сибирских и дальневосточных земель на паях с ним. Каждому была нарезана своя зона ответственности, указаны сроки и ожидаемый результат, всем обещано величайшее покровительство в случае выполнения поставленной задачи. Никто не мог припомнить
Оживление начиналось прямо у вокзалов – бригады долбили мерзлую землю и готовили фундамент для расширения железнодорожной насыпи. Транссиб на глазах превращался в двухпутную магистраль. Несмотря на трескучий мороз, на каждой станции и полустанке строили новые платформы, поднимали стены казенных складов, подстанций, депо и еще каких-то сооружений, назначение коих Алчевский так и не смог угадать. По дороге высаживались целые караваны бакинских нефтяников и уходили в непривычную для себя татарскую Бугульму и на башкирскую реку Усень. Вместе с ними поспешали строители железной дороги «Симбирск—Уфа», геологические партии по поиску бокситов в Алапаевске и Кукшике. Ну а ему, Алчевскому, всего-то предстояло повторить свой донбасский опыт на кабинетных землях императора – освоить подземную добычу на Бакальских рудниках, поднять Кузнецкий угольный бассейн, построить металлургические комбинаты и «уже вчера» обеспечить выпуск миллиона пудов стали в год!
Только приехав во Владивосток, он понял, для чего нужна такая прорва металла – город представлял собой одну большую строительную площадку. Выкапывались котлованы сразу под четыре огромных дока, по размерам – на два крейсера каждый. Спешно возводились мастерские и эллинги – Алексей Кириллович насчитал их больше десяти, монтировалась строительная узкоколейка, примыкающая к новой железнодорожной ветке, уходящей к Сучанским угольным копям, строились подъездные пути под еще не существующие причалы, а по льду бухты Золотой Рог одни за другими уходили вереницы саней со строительными материалами для батарей на островах, причудливо разбросанных среди залива Петра Великого.
Гррррах! Прокатился утробный звук над ледяной пустыней, и стоящий на рейде крейсер окутался сизым облаком.
– «Россия» главным калибром лупит, – прокомментировал сопровождающий Алчевского мичман и, порыскав биноклем по заливу, разочарованно махнул рукой. – Вот мазилы!
– А куда они стреляют? – удивленно спросил Алчевский, беспомощно шаря глазами по акватории.
– А воо-о-он там третьего дня щиты выставляли, – протянул офицер руку куда-то к горизонту, – от нас шестьдесят кабельтовых, а от них все семьдесят будет.
– Так не видно же ничего, – удивился промышленник.
– А дальномер на что? – усмехнулся мичман, но сразу же потупил глаза. – Правда, их у нас на всю эскадру две штуки и только один человек, который умеет с ними обращаться… Ну, ничего, – подмигнул он Алчевскому, – говорят, скоро из Либавы десятидюймовки придут с новой оптикой. Тогда мы и постреляем, и с дальномерами, и с прицелами поучимся работать!
– Ты решил разукомплектовать Либавскую крепость! Это неслыханно, – гудел, как главный соборный колокол, великий князь Алексей Александрович, решив, что лучшая защита – это нападение.
– И не только это, –
– Qui seme le vent retcoltet la tempete [174] , – пискнула из-за спины мужа «тетушка Михень».
173
Это уже ни в какие ворота не лезет (фр.).
174
Кто сеет ветер, пожнет бурю (фр.).
Император обвел глазами великокняжеское собрание. Ни одного союзника. Ни единого хотя бы понимающего взгляда. Даже Михайловичи надулись, как мыши на крупу… Ах, ну да! Третий брат – Сергей – уж очень активно проталкивает в русские войска французскую артиллерию, а потому оказался в числе тех, чьей персоной так активно интересуются ревизоры Мамонтова. Как справедливо и правильно было бы собрать все это августейшее кубло и сделать из него образцово-показательный трудовой лагерь с подъемом в пять утра и оздоровительной заготовкой леса до восьми вечера… Но нет, нельзя. У товарищей князей только на заграничных счетах лежит стоимость пары сотен больших, хорошо оснащенных заводов. Их еще доить и доить. А поэтому пока придется наступить своей песне на горло и создать у этих мироедов ощущение, будто они могут отделаться малой кровью.
– Предлагаю не спешить с обвинениями в неадекватном поведении и решать вопросы в порядке поступления, первый из них – о моем сумасшествии. Он до сих пор актуален?
Великокняжеское семейство потупилось. Конечно, для них он был более чем актуален, и князья искренне считали, что их родственник слетел с катушек. Однако имелось вполне авторитетное заключение отечественных психиатров и совсем непонятная ситуация со срочно отъехавшим в мир иной немецким профессором. Как быть? Оставалось сидеть опустив очи долу и притворяться столовой утварью.
– Ну что ж, понятно, – император небрежно подтянул к себе стул и сел, блаженно вытянув ноги. – Весь день на ногах, устал, – объяснил он свою непротокольную позу. – Если вопрос о моем сумасшествии снят, то тогда давайте решим, что нам делать с попыткой вооруженного мятежа…
– Никки! – Владимир Александрович понял, что ждать дальше нельзя и надо брать ситуацию под контроль. – Не было никакого мятежа! Каждый на своем месте выполнял свой долг! Я обязан был объявить о незыблемости власти в империи, как только получил известие о твоей… о твоем плохом самочувствии. Витте взвалил на себя все вопросы текущего управления…
– Да? А прямое игнорирование моих письменных приказов? А ваши приватные встречи с послами Англии и Франции, замешанными в организации беспорядков? А непосредственная связь Витте с эсерами? Этого всего тоже требовал долг?
Опять молчание…
– Ситуация может иметь два варианта развития. Первый – я отдаю распоряжение, и против каждого из здесь присутствующих начинается следствие по обвинению в комплоте. Заодно проверим слухи о расходовании казенных средств на личные нужды, слухи о поступках и образе жизни, неподобающем православному человеку и представителю правящей династии, а закончим освидетельствованием у психиатра, чтобы никому не было обидно. А есть второй вариант – путь компромисса. Мы договариваемся, что конкретно вы будете делать во благо Отечества, а я – заботливо оберегать вас от излишнего внимания правосудия. Какой вариант предпочтете?