"Фантастика 2023-138". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
– Добро. Тебя в город отвезти? Машину-то ты вернул?
– Нет, вон там «эмка» стоит, я пока на ней поезжу, потом сдам в гараж Генштаба.
– Хорошо.
Попрощавшись, я дошёл до «эмки» и только сел в неё, как меня позвали радисты. Добежав до их машины, взял наушники. Мне велели заехать в Генштаб. Подтвердил приём сообщения, вернул наушники и поехал в столицу. По пути заехал на речку, минут десять покупался, а то плавлюсь в тёплой форме на этой жаре. После этого поехал в Генштаб.
Помощник дежурного проводил меня к Шапошникову. Тот меня осмотрел, отметив, что форма пыльная, и сказал:
– Про передачу бомбардировщиков и истребителей знаю, доложили. Молодцы, выполняете обещание. На вечер ничего не планируй, едем в Кремль. Информация до самого дошла. За боевые знамёна, за спасённое вооружение тебя представили к «Золотой Звезде» с вручением ордена Ленина. В восемь вечера жду тебя здесь. Приведи себя в порядок, парадную форму справь.
– У меня есть, товарищ маршал.
– Хорошо. Жду в восемь.
Козырнув, я покинул кабинет, а потом и здание Генштаба. Вернулся в свою машину, поправил лежавший на сиденье автомат и поехал домой. Время уже три часа дня, есть хочется, так что сейчас ушицы поем, она у меня готовая в Хранилище. А то с летунами как-то не до этого было. Пока ехал, автомат и диск к нему убрал в Хранилище. Это в пригороде оружие лучше под рукой иметь, а в городе его показывать не стоит, хватит и пистолета.
Заехав во двор, я припарковал машину так, чтобы её было видно из окон управдома: он присмотрит. Пошатываясь от усталости, на ходу потирая лицо ладонью (что-то меня морило, нужно душ принять, не помогло купание), я зашёл в подъезд и двинулся к лестнице, когда на меня накинулись двое. Ещё трое стояли в стороне. Отреагировал я мгновенно, на автомате: ушёл рывком в сторону от захвата и отработал двоечку. Да так, что челюсть вдребезги. Бил в полную силу, нокаут. Досталось и второму.
– Стоять! – заорал один из трёх оставшихся.
Пришлось замереть под дулом пистолета, это был ТТ, не попрыгаешь. Один из оставшейся тройки, подскочив, зашёл со спины, а потом – резкая боль в затылке и темнота. Похоже, вырубили. Опасаются, и это правильно.
Очнулся я в темноте. Было очень холодно и воняло немытыми телами, парашей, грязью и, особенно, свежей и застарелой кровью. Знакомый запах. Быстро осмотревшись, определил, что я в камере. Хм, а нападающие были в штатском. Я у ментов или в гостях у госбезопасности? Я вообще думал, что это бандиты, решил поиграть – и оказался тут. Широкие нары, полтора десятка человек в камере, все спят. Мест на нарах всем не хватило, трое спят на соломе на полу, я – четвёртый. На мне галифе, исподнее, и всё. Сапог нет, ноги босые, фуражка, френч и остальное отсутствует. Избит, и сильно, похоже, долго вымещали злость на бессознательном теле. Лицо практически в кровавую кашу превратили. Это всё поправимо, но лечить я пока не стал. То, что не военные тут замешаны, это ясно, вот и будем на это давить, пусть разбираются, кто посмел. Слегка убрал температуру и подлечил воспаление не знаю откуда взявшейся рваной раны на руке, а то могло заражение начаться. Остальное выглядит страшно, но не критично.
По-видимому, снаружи уже ночь, серьёзно меня приголубили. Думаю, Шапошников уже ищет меня со всеми собаками. Будем ждать. Было холодно, но ничего из одежды я доставать не стал, слегка прибавил температуру тела, чтобы не дрожать, и решил поспать. Но не спалось, поэтому стал изучать диаграмму показаний диагностики. Колено ещё разбили, сволочи, то-то так болит. В остальном не так уж критично: колено, рана на затылке (чуть череп не проломили, рваная рана), ну и ушибы внутренних органов. Похоже, бившие были уверены, что им за это ничего не будет. Вот я бы так не был уверен, мстить всегда нужно. Ну или, если кто слово «месть» не любит, есть его полный синоним – кинуть ответку.
Закончив изучать результаты диагностики, я стал вспоминать момент, когда меня брали. Взор работал, и кто где находился, я знал. А ведь оперативников я за жильцов принял и их гостей. То, что управдом был в курсе, это ясно: те трое из его квартиры появились, а значит, он навёл. Чую, у нас будет новый управдом. О нет, никакой заявы. Просто вышел человек и пропал. Возможно, бандиты зарезали, а тело спрятали. Никто не узнает, что с ним стало. Но это потом, а пока спать. Нужно сил набираться.
Однако не дали. Взор показал, что к нам спускаются трое, остановились у нашей камеры. Хотя камер тут было с десяток, едва ли половина была занята, но те, что заняты, были переполнены. Вот такое воздействие на умы сидельцев, психологический прессинг. В замочной скважине ржаво заскрежетал ключ. Многие из моих сокамерников на этот звук зашевелились. Один из троих пришедших остался у двери, а двое других, подхватив на руки одного из арестантов, понесли его к выходу. Тот был изрядно бит, и как я понял, эта тройка собиралась продолжить начатое. Дверь захлопнулась, и снова всё замерло.
Сокамерники, шушукаясь, вскоре снова начали засыпать. Мой же сон пропал и возвращаться не хотел: видимо, времени отдохнуть у него было достаточно, пока я был без сознания. Поэтому, активировав опцию «Дальнее ухо», я стал подслушивать, что творится наверху. Здание было двухэтажное, это точно не Лубянка. Подслушав дежурного по отделу, отвечавшего на звонок, я понял, что нахожусь в районном отделении города Москвы. Причём район не мой, не тот, где моя квартира находилась, а другой, соседний.
Наверху были дежурный и четверо сотрудников милиции. Один в кабинете на втором этаже что-то писал, а те трое, что забрали одного из нас, занимались зарядкой. По-моему, буцкающие звуки доносились и сюда. Один сидел за столом и смотрел, двое били. Тот, что смотрел, время от времени советовал что-то подписать, но неизвестный отказывался. Крепкий мужик оказался. Вообще, я думал, что милиция тут нормальная, а подобный беспредел на Лубянке творят, однако увиденное мигом развеяло иллюзии о хороших сотрудниках милиции. Надо быть реалистом. Нет, возможно, днём, в светлое время суток, это нормальный отдел, с нормальными сотрудниками, но по ночам – явно филиал ада. А вообще, странный этот арест: я военнослужащий, а мы, военные, вообще вне их юрисдикции, если только я кого не убил и меня не застали над трупом, да и в этом случае должны передать военной прокуратуре. Что-то тут не связывается.
Тут тот неизвестный, который что-то писал, с бумагами спустился в дежурку, где дежурный принимал срочную телефонограмму. Вот что я услышал:
– Товарищ старший лейтенант, тут срочный запрос, поднимать отдел, начать поиски и патрулирование улиц. Срочно разыскивается военнослужащий, техник-интендант первого ранга Гусаров. О нахождении немедленно доложить. Пропал в городе Москва. Идут широкомасштабные поиски, привлечены все силы, включая столичный гарнизон.
– Обзвони всех, у кого есть телефоны, отправь посыльных к остальным. Что мне тебя учить действовать по стандартным процедурам? Машину за начальством не забудь послать… Погоди, Гусаров? Что-то знакомое… Посмотри в журнале, не доставляли ли некоего Гусарова. Кажется, он в форме был.
– Не знаю, товарищ старший лейтенант, это до меня было, я вечером на дежурство заступил… Точно, есть такой. Доставлен опергруппой Ларина. Написано, что задержан по подозрению в убийстве, тут без подробностей. При задержании нанёс тяжёлые травмы двум сотрудникам.
– Поработали над ним серьёзно, там мясо, а не человек. Похоже, Ларин был уверен, что проблем с ним не будет, списали… Ну, что смотришь, сержант, звони начальству, пусть сам решает.
Взором я видел, что тот мой сокамерник всё же подписал, что ему дали: забили, не выдержал.