"Фантастика 2023-138". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Медяна невольно рассмеялась.
— Так определенно лучше.
Волоха потеснился, давая место. Рыжая осторожно села рядом. Капитан зарядил новую нитку. Шил он довольно ловко, игла в длинных пальцах так и мелькала блестящим хвостиком.
— Разрешите?
Волоха, пожав плечами, отдал ей работу. Медяна осторожно расправила на коленях рубашку, взялась за иглу, теплую от недавних касаний. Волоха следил пристально, словно кот.
Как рысь, подумалось вдруг и даже в голове зашумело.
Длиннолягое лесное животное, лесом пахнет, лесным обычаем живет и клыки в палец длиною…
— Ну, вот, вместе быстрее управились, — сказала бодро и, скрывая смущение, торопливо перекинула рубашку капитану.
— Спасибо, — улыбнулся тот.
Одеваясь, чуть задел твердым горячим плечом, отодвинулся, усмехаясь краем рта. Медяна, изумляясь себе, смело протянула руку и оправила замявшийся ворот. Смахнула с плеча приставшую паутинку. Откуда только взялась, не было на корабелле ползунков да летунов насекомных…
В каюту без стука сунулся Дятел. Нахально присвистнул.
— Эге, да у вас тут междусобойчик. Ничего, я третьим буду?
— Третьим тебе не быть по факту, а Медяна…
— Просто рубашку ему зашивала, — торопливо кивнула девушка.
— Тогда и мне портки зарихтуй, раз пошла такая пьянка.
— Дятел, ты по делу?
— Так парни наши вернулись, или тебе Еремия не доложилась?
Русый свел брови и Медяна поняла — не доложилась.
— Ревнует, девочка, — оскалил крепкие зубы старпом.
Хмурый Волоха, на ходу застегивая пуговицы, плечом выдавил гогочущего цыгана в коридор.
***
То не был ни дворец, ни продолжение лабиринта.
Комната, поперек разделенная зеркальной стеной. Свет пробивался из-под периметра собранного из зубастых шестерней потолка. На стене, у самой двери, бледно мерцала развороченная до мяса многокнопочная нашлепка. Трогать ее не решились.
Рядом с пластиной зеркала торчала невысокая рогатка, на ней, зацепленные дужкой, болтались внушительные наушники. Старого образца, с уходящим в пол жгутом в лохмотьях оплетки.
— Ай, и что дальше? — Юга упер руки в боки, оглядывая их со Вторым отражение.
Отметил мимоглядно, как все-таки вытянулся его спутник, как окреп в плечах. Его давнишнее пророчество сбылось — желтоглазый превращался в ладного мужика.
Не удивительно, что рыжая так следила за ним глазами. Женщины и животные безосечно чуяли мужскую суть, любили ее и любили ей подчиняться.
— А этой части программы у тебя в голове нет? — Второй легонько стукнул костяшками в стекло, отозвавшееся глухо.
— Иначе спрашивал бы?!
Зеркало помутнело. Вздрогнуло, пошло волнами, отражение поплыло и сгинуло, точно унесенное течением. Муть рассосалась, оставив блеклый туман. В стекло с другой стороны решительно постучали в ответ.
Соткавшийся из тумана силуэт — густо-оранжевый комбинезон, белый матовый шлем — указал на рогатку.
Спутники переглянулись. Юга пожал плечами, Выпь поднял тяжелую дугу. Пристроил наушники, почти утонул в нахлынувшей, сбивающей с ног тишине.
Здравствуй, Манучер, выдохнули ему в самый мозг.
Покачнулся от неожиданности, ощутил быстрые пальцы Третьего на дуге агрегата.
«Нормально», — сказал одними губами.
Юга, странный в безмолвии, отступил, враждебно отслеживая силуэт за стеклом.
— Вы Король?
И Король тоже, в наушниках зашуршало, будто собеседник сдавленно посмеялся. Говори, зачем пришел.
— Нам нужно пройти. К Бухте.
Идите, просто разрешил Король.
Дал кому-то отмашку на той стороне.
— И выйти. Обратно выйти нам тоже нужно, — повинуясь импульсу, предупредил Выпь.
Ты этого хочешь?
Выпь молчал. Этого хотел Волоха.
А чего хочешь ты?
Выпь молчал. Он не знал этого. Раньше хотел найти Юга и вот, тот стоял за плечом, живой и близкий. Желать чего-то большего?
— А… Почему Манучер?
Потому что ты не можешь победить, не можешь сбить к ничьей и даже выйти из игры уже не можешь, одним голосом усмехнулся Король.
Выпь казалось, он в полной темноте пробирается по шаткому подвесному мосту, а под ним, над ним — бездна. Пасть.
Потому что есть утро, день и ночь, потому что утро открывает, а ночь — скрывает. Потому что Первые утро этого мира, Вторые — полдень, а Третьи — его полночь.
Выпь поправил наушники, и без того плотно прилегающие к взмокшей голове.
Спрашивай еще, дозволил Король.
— Кто был до нас всех?
Предок Оскуро, родитель Третьих. Оскуро пожирали людей, люди взмолились к Луту, Лут привел Первых. Первые — так их назвали здесь, их истинные имена очень, очень далеко остались, на той родине, которой у них больше нет. Лут сказал — живите здесь. Только. Одно. Условие. Вы сохраните жизни себе, но отдадите мне своих детей.
— Не понимаю, каких детей…
Дети видят то, что недоступно взрослому глазу. Их дети сражались с Оскуро. Убивали их. Умирали сами. Так было. Норы Оскуро закрыты, запечатаны фракталами Эфоратов, лабиринтами о тысяче ходов. Так есть. Когда не станет Первых, некому будет сдержать Оскуро. Так будет.
— Когда?
Скоро, на запотевшем стекле упавшей скобкой проступила улыбка.
— Что я должен делать?
Слова важны, Манучер. Важнее молчания.