"Фантастика 2023-143". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Теперь повскакивали все, и Зено пришлось последовать примеру, чтобы не потерять жреца из виду. Обхватив себя руками, тот раскачивался из стороны в сторону, на губах его пузырилась розовая слюна – видно, священник прокусил язык. Но разобрать его слова было невозможно. Речь его тонула в гаме: за перепалкой посла со служкой, за дюжинами голосов, которые одновременно возмущались, спрашивали, поясняли.
– Да помолчите же! – воскликнула Зено, но ее никто не слышал, а возглас влился в общий гомон.
Поняв, что так она ничего не добьется, посланница стала проталкиваться к жрецу. Непростое дело, учитывая, что этим вдруг занялись все собравшиеся. Работая локтями, как заправская уличная торговка, она добралась до Ксада, так что служка расставил руки, преграждая дорогу и ей тоже.
– Это богохульство! – В глазах юноши светилось отчаяние, но тут его напарник подал голос:
– По-моему, кончилось.
Служка обернулся, и Зено увидела, что жрец обмяк в руках помощника, лицо его заострилось, на мгновение ей почудилось, будто священник мертв.
– Яйца Шеххана! – выругался посол. Совсем как подданный Царя Царей.
Однако до него уже никому не было дела. Бережно, точно сын измученного болезнью отца, юноша поднял жреца на руки и, прижав к груди, понес прочь.
Зено обняла себя за плечи. Время близилось к полудню, необычно жаркому даже по меркам Царства, но посланницу била дрожь: оттого ли, что она так и не спала, или от недобрых предчувствий. Ночь оказалась богатой на пророчества: сперва сулящий беспорядки посол, а затем и жрец.
Запретив себе вспоминать залитое кровью лицо, Зено подошла к окну.
Она прожила в столице всего год, под горячим солнцем, обжигающим шумные городские улицы, но успела влюбиться и в позолоченные купола, и в сады, и в цветастые мозаичные мостовые. Воздух здесь был другим, небо – непривычно глубокого синего оттенка, а по ночам казалось, что Царству светит вдвое больше звезд, чем ее родине. Она полюбила смуглых темноглазых людей, таких вспыльчивых, вдумчивых и таких высокомерных.
На картах город зовется «Анхар», но только чужаки называют их Царство анхарским. Для своих жителей Царство всегда одно, а иначе не может и быть. Они говорят «столица», но никогда не называют ее по имени – ведь в мире только одна столица, какая уж тут путаница? Все это Зено знала и прощала анхари спесь: в конце концов, Нагаду тоже основали они, когда Махаф Советник решил, что из горсти рыбачьих деревень получится торговая гавань.
Они запрещали чародеям владеть землей, их женщинам оставалось лишь мечтать о ее положении… Иногда Зено спрашивала себя, что она нашла в душной, заносчивой и безжалостной, как здешнее солнце, земле. И каждый раз отвечала: помпезные храмы – как горы в дрожащем от зноя мареве. И блестящая на солнце сеть каналов. И аромат гранатовых садов за городом.
Посол выкроил для нее время, когда солнце почти взобралось в зенит.
– Как верховный жрец? – вежливо спросила Зено, стоило ему переступить порог.
Ксад ответил не сразу. Она догадалась, что посол еще не ложился, и засуетилась, подставив кресло, налив чашу холодной фруктовой воды.
– Не знаю… – выдавил он. – Плохо.
– Что с ним? Послать за целителем из Круга?
Ксад поморщился, как если бы она сказала глупость.
– Мелиной здоров, как вол! – Зено не поняла, зависть это или возмущение. – Пожилой, потрепанный, но вол… Нет, он прокусил язык, расшиб себе лоб и не полностью оправился от приступа. Но в остальном он здоров. Еще меня переживет, – посол нашел в себе силы усмехнуться.
– Тогда что с ним?
Ксад сделал пару жадных глотков. Посланница терпеливо смотрела, как ходит под морщинистой кожей кадык.
– Он говорит, что это первое предсказание в его жизни. Настоящее. – Ксад отставил чашу и поднял брови. – Это меня пугает, я не знаю, что думать. Дать ему время, чтобы пришел в себя? Искать замену?
– Конечно, вы не думаете, что это было предсказание, – Зено налила фруктовой воды и себе. Опустилась на пуф напротив.
– Брось. Ночь Темераса… это старая, освященная веками, но просто церемония. Я знаю Мелиноя много лет, это не тот человек.
– Главное, чтобы прихожане не догадывались, – посланница улыбнулась сомкнутыми губами.
– Зено, я тебя умоляю! – Ксад отмахнулся. – Дело не в вере. По-твоему, бог – это что-то вроде князя? Свод законов и жрецы-глашатаи?
Она понимала, что посол пришел не за этим, что она испытывает его терпение, но все же спросила:
– Тогда что же?
– Ну, знаешь, я не жрец! Но Мелиной хороший священник, он знает, что грош цена владыке, который требует. Истинный бог не кричит на каждой площади. Он… безмолвно наблюдает, но не понукает. Да он и вовсе… не знаю, должен пребывать вне времени, вне…
– На Изнанке, – подсказала Зено. – В утробе небес.
– Я вижу, к чему ты клонишь! – вконец разозлился посол. – Мы тут занимаемся не богословскими спорами. Если бы мое дело не касалось Темераса… Ох, владыки, как же не ко времени!
Ксад провел дрожащей рукой по лицу, словно пытаясь стереть отпечаток, который оставили на нем заботы. Зено стало почти жаль старого аристократа: уж слишком долго и слишком многое тот нес на своих плечах. И все же почти. Посол был добр к помощнице, но она чересчур много знала, чтобы считать его просто ворчливым безобидным стариком.
– Вот что, милая, – резко сменил тему Ксад, – как ты относишься к магам? Ты понимаешь: ходят разные толки…
Что ж, кто-то все равно спросил бы. Посол и так целый год сдерживался. Зено вздохнула, собираясь с мыслями.
– На самом деле все просто. Мой отец маг, вы знаете, он заседает в Светлом собрании. Он очень… даже слишком рассчитывал на сына, но родились Лаода и Неларос, а потом я, – Зено поднесла к губам чашу, но так и не отпила. – Мои сестры хотя бы чародейки, а я… младшая вышла ни так ни сяк.