"Фантастика 2023-147. Книги 1-28
Шрифт:
И тут с грохотом и лязгом, ломая старый привокзальный магазинчик, на улицу Революции поперли фашистские танки…
Из записок П. А. Судоплатова:
«К началу 1941 года, то есть к кануну войны, разгром террористических, повстанческих и других антисоветских эмигрантских организаций в основном был завершен. Можно судить да рядить по поводу методов этой борьбы, однако очевидным является то, что активная оппозиция, жаждавшая войны против СССР и ратующая за сотрудничество с ведущими капиталистическими державами, была обезглавлена. В частности, было ликвидировано руководство Российского
Нанося последние удары в 30-х годах по руководителям ОУНа и РОВСа, последовательно спецслужбы СССР лишили эмиграцию доверия ведущих капиталистических государств, то есть того подспорья, на которое рассчитывали спецслужбы и военные круги западных стран, планируя будущее военное столкновение с Советским Союзом. Для руководителей западных спецслужб было совершенно очевидно, что ставка на ослабленную нами эмиграцию в борьбе против СССР хотя и важна и может принести ущерб нашей стране, но вместе с тем бесперспективна. В военном противоборстве с Советским Союзом придется рассчитывать только на свои силы…»
Глава 18
Улыбка тигра
Линкор не спеша одолел пролив, минуя пенные водовороты, так пугавшие мореходов в старину, и вышел в открытое море.
Здесь он двинулся полным ходом, выдавая двадцать девять узлов, хотя мог выжать и за тридцать [237] .
Однако эсминцы, увязавшиеся следом, были способны легко догнать линкор, выжимая тридцать восемь узлов [238] . Ну, это в теории, а на практике выходило от силы тридцать шесть с половиной. Но разве этого мало?
237
53–55 км в час.
238
70 км в час.
Артиллерия эсминцев могла напакостить, но вряд ли ее можно было назвать опасной для «Тирпица» – на каждом догоняющем имелось по пять 127-мм орудий. Не абы что, но бояться стоило торпед – если эсминцы приблизятся на шесть-семь километров, их следовало уничтожить, иначе у линкора могли быть крупные неприятности.
Наум поднял бинокль и поглядел за корму. Четыре… Нет, пять эсминцев. «Теодор Ридель», «Ганс Лоди», «Фридрих Инн», «Эрих Кёлльнер» и еще какой-то.
Вряд ли это можно назвать погоней. Скорее, корабли сопровождали линкор. Эфир звенел от переговоров с берегом – ни моряки, ни штабные ничего не понимали, а связываться с Берлином боялись.
Куда движется «Тирпиц»? Зачем? Может, действительно какая-то сверхсекретная операция? Но тогда почему никто не знает о ней – ни в Нарвике, ни в Тронхейме? Так же не бывает.
Эйтингон опустил бинокль и устало потер глаза. Сутки на ногах, всю здешнюю бестолковую ночь.
– Турищев!
– Здесь я!
– Покемарю я часика два, если ты не против.
– Да конечно, товарищ командир! Половина моих ребят уже поспала малёхо, сразу посвежели.
– Тогда так – чуть что, сразу буди. Понял?
– Так точно!
– Я буду в адмиральской каюте.
– Ага!
Каюта для адмирала была расположена рядом с капитанской, где томился «Чарли», как в экипаже «Тирпица» прозвали Карла Топпа. Между двумя каютами имелась столовая для адмирала, а в самой каюте – хоть пляши. Из большого кабинета, освещенного парными светильниками на белых стенах, двери вели в ванную и спальню.
Туда-то, сонно моргая, и приплелся Эйтингон.
Наполовину раздевшись и вырубив надоевший свет, он рухнул на аккуратно застеленную адмиральскую кровать и мгновенно уснул.
Проснулся Наум сам. Глянул на светившиеся стрелки часов, выругался на шибко заботливого Турищева и нашарил выключатель, плотно зажмурив глаза.
Проплевшись в ванную, он сполоснулся холодной водой и словно смыл сон, как липкую грязь. Не выспался, но хоть глаза не закрываются сами.
Одевшись, Эйтингон покинул каюту и встретился взглядом с сиявшим Турищевым.
– Чего лыбишься? – проворчал он. – Из-за тебя два лишних часа проспал…
– Так все ж нормально, товарищ командир! Пароход плывет в заданном направлении, немцы не озоруют, все под контролем.
– Под контролем у него… Дай-ка я с капитаном побалакаю.
Кивнув краснофлотцу, чтобы тот отпер дверь в каюту капитана, Наум переступил высокий комингс.
– Гутен таг, герр Топп, – сказал он холодным тоном.
Командир «Тирпица» стоял у большого глобуса. Резко повернувшись, он процедил.
– Да как вы посмели? Это возмутительное пиратство!
– Да ну? – усмехнулся Эйтингон. – А операция «Ход конем» – не пиратство? Вот когда крейсера с линкором топят гражданские суда, вот это возмутительно! А мы всего лишь солдаты, захватившие, образно говоря, вражескую крепость. Знаете, наш великий полководец Суворов говаривал, что нет крепостей, которые не смог бы взять русский солдат. Ну вот, я лишний раз убедился в его правоте…
Топп был невысок, но плотен и кряжист. Все в нем дышало большой физической силой и какой-то первобытной свирепостью – резкие черты лица, крепкий подбородок, бычья шея.
– Когда вас поймают, – прорычал капитан линкора, – то вздернут на рее! Я лично позабочусь об этом!
– Сначала пусть поймают. И… знаете что, герр Топп? Боюсь, что до вас не дошла одна весьма наглядная истина – мы с вами в одной лодке! На одном линкоре. Не доходит? Хорошо, объясню. Скажите, что сделают ваши друзья на берегу? Что им прикажет фюрер? Особенно когда мы станем приближаться к Кольскому полуострову? Не догадываетесь? Так я вам подскажу! Прикажет бросить против «Тирпица» все силы, лишь бы потопить корабль. Неужели вам это не ясно? Гитлер ни за что не позволит, чтобы его единственный линкор попал в руки русским унтерменшам! А то, что при этом погибнет и его экипаж, Адольфа ни вот на столечко не взволнует. Напротив, еще и злорадствовать станет – не уберегли мой кораблик, так поделом вам!
– Не вам судить о решениях вождя немецкой нации! – произнес Топп напыщенно.
– Ваш вождь – болтун и истеричка! Тоже мне, стратег нашелся, на Русь попер. Сколько он уже этих самых немцев в гроб положил? А? Захапал себе Европу – вот и сидел бы в своем Берлине и не рыпался! А Россия – не Европа, между европейцами и нами существует одна большая разница – русские не сдаются!
Тут капитан корабля набросился на «проклятого большевика» с кулаками. Боксировать он умел, но мало что разумел в восточных единоборствах: Эйтингон отшагнул, присел и отбил правую руку Топпа приемом ниндзюцу – не просто блок выставил, а ударил по локтевому суставу.