"Фантастика 2023-172". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Когда Торсон вошел в рубку, в глаза ему ударил голубой свет Земли, слишком яркий для него после сумрачной кабины лифта. Несколько секунд он почти ничего не видел, кроме горного кольца, такого же яркого, как и вся остальная лунная поверхность, не попавшая в тень. Совершенно непроницаемые куски черной тьмы, заменявшей на Луне тени, выхватывали из горного хребта отдельные скалы и прятали их под своим покрывалом.
В рубке было сумрачно и тихо. Едва слышно щелкал какой-то дежурный прибор, да желтый огонек светился на правом пульте. Постепенно из полумрака выступили контуры предметов. Торсон, все еще ощупью,
Прошло, наверное, несколько секунд, прежде чем он понял, что в соседнем кресле слева от него кто-то есть. Рука механически метнулась к пульту в поисках знакомых переключателей корабельного освещения, которых здесь не было. Прежде чем он успел что-либо предпринять, глаза окончательно освоились с полумраком, и он разглядел наконец своего соседа. Это была спящая женщина… Он не видел ее лица, но слышал ровное дыхание, видел волосы, широкой волной раскинувшиеся по пульту. Она спала, уткнувшись лицом в сгиб локтя.
— Что вы здесь делаете? — непроизвольно спросил Торсон.
Она проснулась сразу, мгновенно, как просыпаются люди, ждущие неведомой опасности. Резким движением откинула назад волосы, и ее голос прозвучал в пустом помещении рубки звонко и отчетливо, словно она и не спала вовсе секунду назад:
— Я жду здесь одного человека, а вы кто?
— Какого человека? — еще более сурово спросил Торсон, досадуя на себя, что прервал ее сон, и в то же время не будучи в силах смириться с явным нарушением устава. В диспетчерской рубке не имел права находиться ни один посторонний человек. В конце концов, это же не зал свиданий.
— Капитана Торсона.
— Я Торсон.
Она недоверчиво хмыкнула, потом протянула руку и щелкнула на своем пульте каким-то выключателем. Боковая потолочная панель осветилась, и теперь, наконец, они смогли рассмотреть друг друга. Это была совершенно незнакомая ему женщина с излишне суровым, но все же красивым лицом. Ей было, наверное, около тридцати. Она сразу же узнала его, потому что вся сникла и явно растерялась.
— Простите… Мне сказали, что вы здесь бываете, что это единственный способ встретиться с вами, в общем-то я не очень поверила, тем не менее я дежурю здесь третьи сутки. У меня не осталось иного выхода.
— Почему бы не прийти ко мне обычным путем, как это делают все, кому я нужен? — проворчал Торсон.
— А вы как-нибудь попробуйте записаться к себе на прием под чужой фамилией, тогда узнаете, как это просто.
— Не пускают?
Наконец-то он улыбнулся. Женщина вздохнула.
— Не то слово. Наверное, в прошлом легче было получить аудиенцию у какого-нибудь короля.
— Что делать. Слишком много людей хотели бы меня видеть, и чаще всего по пустякам. У меня не хватает на всех времени. Зато у меня есть заместители. Целая куча заместителей!
— Я не могла обратиться к заместителям, мне нужны были вы.
— Хорошо, слушаю вас.
— В двух словах: мне нужно попасть в вашу экспедицию. — Она явно волновалась, говорила сбивчиво, отрывисто. — Очень нужно. Необходимо.
— Я вам верю, — неожиданно мягко сказал Торсон. — Иначе бы вы не сидели здесь трое суток. Но все же не волнуйтесь и постарайтесь яснее изложить причины.
— Вы меня совсем не помните? Впрочем, конечно, нет… Десять лет назад экспедиция к Гидре, эвакуация остатков Земной колонии, я была в числе колонистов, которых эвакуировал ваш корабль. Еще раньше вас на Гидре побывал Ротанов… Так вот, Ротанов…
— Какая у вас специальность?
— Я космобиолог. У меня есть опыт лечения людей после контакта с антипространством… Я была в числе колонистов на Дзете.
— Вы обращались в комиссию?
— Да.
— Отказ?
— Не знаю точной причины, но, очевидно, не все в порядке со здоровьем, после Гидры это не удивительно. — Он долго молчал, и Анна растерянно спросила: — Вам нужны еще какие-нибудь данные?
— Нет, того, что вы сказали, достаточно. — Торсон не знал, что ей ответить. Он не мог просто так подарить этой женщине одно из своих резервных мест и лишиться в результате какого-то нужного специалиста. Кроме того, ему не хотелось создавать прецедент отмены решения комиссии. Если бы она обратилась к нему раньше, до того, как получила официальный отказ, вопрос решался бы проще. С другой стороны, он понимал, что не юношеская погоня за романтикой и не пустой каприз привели ее к нему. Здесь что-то серьезное. Что-то очень серьезное. Ротанов, Ротанов… Ну а допустим, летел бы не я, а Ротанов, взял бы он ее с собой?
— Почему вы не хотите ждать на Земле, как ждут все?
— Потому что я слишком долго ждала как все, много лет, потому что экспедиция вообще может не вернуться обратно. Но и в этом случае я должна знать, что там… Потому что, кроме этого последнего шанса увидеть его, у меня ничего больше не осталось, даже надежды…
Торсон думал о том, почему люди не могут жить просто. Почему они никогда не довольствуются тем, что им по силам. Однажды он попытался, и ему почти удалось начать новую жизнь так, как учили древние философы, — в тишине и смирении. Но потом пришел человек, которого звали Ротанов, и вновь подарил ему эти звезды… И вот теперь он получил право решать судьбы других людей… Он уже почти знал, каким будет его решение, когда она заговорила вновь.
— Ждать на Земле может лишь тот, кто знает, что он ждет. Человек, которого ищу я, не вернется ко мне даже в том случае, если вернется на Землю. Он строит воздушные замки, гоняется за химерами. Но только его замки почему-то иногда оказываются крепче каменных, а химеры… Слишком живыми… Где-то на перекрестке пути я должна встретить его еще раз, как встретила однажды. Только так может что-то свершиться, нечаянно, вдруг. Ждать… мне больше нечего.
— Не очень-то вы смиренны…
— Смиренна? Нет, не такое племя меня воспитало. Вспомните Гидру, вы ведь хорошо ее знали… Смиренные там не выживали. Но меня воспитали гордой, и только поэтому я все же ждала так долго; Сейчас ничто меня уже не остановит.
— Скажите, только честно, как вы поступите в том случае, если я откажу в вашей просьбе?
— Тогда мне придется проникнуть на один из ваших кораблей нелегально. Я знаю одиннадцать способов.
— В ваши годы я знал пятнадцать. Оставьте ваше заявление в штабе. То есть нет, не оставляйте. Дайте мне его сейчас. Так будет надежнее. Я вовсе не хочу, чтобы у меня на кораблях появлялись зайцы. Да, и вот еще что. Старт решено ускорить. Так что летите на Землю, заканчивайте все свои дела и прощайтесь надолго. Это будет трудная экспедиция. Может быть, самая трудная из всех, какие я знал…