"Фантастика 2023-176". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Придерживаясь за дверь, Бел высунулся по пояс и огляделся.
Неширокий вертикальный участок, вдоль которого ползла кабина, был сглажен, будто выровнен сверху донизу гигантским шпателем. Вокруг него поверхность Стены состояла из впадин, коричнево-зеленых экструзий, земляных наростов и каменных выступов. Вдоль Пути Фуна извивалась узкая каменная лестница.
Останки оград, заборов, изгородей, полуобвалившиеся, но еще удерживаемые фундаментом стены, деревья, тоже когда-то росшие вертикально, а после катастрофы постепенно изогнувшиеся ветвями к солнцу… Между деревьями порхали птицы, которых, судя по всему, отнюдь не смущала перевернутая космология их среды обитания.
Один раз Белавану показалось, что он видит расплывавшийся в прозрачном голубом воздухе дымок печной трубы, а в другой раз де Фей заметил подвешенный меж стволами гамак с какой-то фигурой, гревшейся в солнечных лучах над бездной.
– Потрясающе! – высказался наконец Бел, присев рядом с Деборой.
– Точняк, – буркнул из-под сиденья Ситцен. – То же самое сказали друг другу жившие тута людишки в тот момент, когда произошло оцилиндривание.
– Нет, я понимаю, что для них это все закончилось очень печально, – поспешно откликнулся Бел. – Я им сочувствую, но эта картина… Ну, она просто впечатляет! Как твоя нога, Деби?
– Лучше. – Она улыбнулась.
– Как ты себя сюствуесь, Белценок… Как твоя нозенька, Дебценок, – противно засюсюкал снизу хамелеон. – Разверни да подбрось, мерзко слушать! Словно, туды его за хвост, Изольд и Тристана!
– Во время ломки, – громко пояснил де Фей остальным, – повышается кровяное давление, из-за чего дурманщик испытывает беспричинное раздражение и немотивированную агрессивность… Баган! – добавил он под аккомпанемент раздавшегося из-под сиденья злобного шипения. – Не жалеешь, что отправился с нами?
– Мне надо разобраться со злобной Шанго, – заявил кроль. – Перетрухнули побратимы сильно. Лишь семеро дойти решились дружно (хотя и после долгих уговоров) со мной до Хаоса… И, там остановившись, вас подождать решил я до утра. Хоть цели и различны: вы хотите свои решить проблемы с Посвященной, а я – освободить кролей трусливых. Но вместе мы пойдем одной дорогой, все вверх и вверх, и будет нам опора в Стопе, давящей на земную грудь. Придем – а там уж будь что будет! – Согласен.
Бел поднялся и осмотрел пронизанную солнечными лучами кабину. Снаружи она была железной, а внутри обита мягким голубым пластиком. Стекло – более тонкое и чистое, чем, к примеру, в тех же «Трепалях», – крепилось в оконном проеме посредством резиновых прокладок. Жесть, пластмасса, резина, плюс колесо-вал, приводимый в движение, естественно, не рабами или магией, а электричеством… не такая уж и высокая, но все же явно развитая технология. Бел уже начал гадать, что же на самом деле представляет собою Стопа Санчи и кем в действительности является Посвященная Шанго…
В этот момент голос с нервическими, горячечными модуляциями, тот голос, который завершил объявление на станции, произнес:
– Святая горизонталь! Да у меня ж пассажиры. Вы что, сломали дверь?!
В капитанской каюте Стопы Санчи Антон Левенгук отвернулся от мониторов, что показывали транслируемое из кабины фуникулера изображение, и безразличным голосом произнес:
– Ну все, он сообразил, что едет не пустой. Сейчас он возьмется за них…
Слово «брак» имеет два значения.
Посвященная Шанго (в мирах – Шангалла Левенгук) и фокусник состояли в матримониальных отношениях, как им иногда казалось, еще со времен пребывания в материнских утробах. И потому нет ничего удивительного в том, что они переняли друг у друга некоторые привычки и черты характера, хотя на протяжении всего своего брака и старались видеться как можно меньше, а последнюю пару лет вообще встречались крайне редко. Даже во внешности они имели общие черты: у Шангаллы имелись такие же, как у супруга, густые черные волосы – разве что заплетенные в косу и скрученные на затылке на манер рогалика, – такая же вытянутая физиономия, с не привыкшими утруждать себя лицевыми мускулами, такие же впалые щеки и скорбные глаза.
– Только из-за этого долговязого молодого человека ты и почтил нас своим присутствием? – осведомилась она. – Тебе не кажется, что это уже паранойя, Антон? Тебя не было около года, и вдруг ты сваливаешься, как сосулька на голову… Или надоела игра в звезду шапито?
Если она надеялась уязвить супруга, то не достигла видимого успеха – его голос был все так же ровен, когда Левенгук произнес:
– Для меня это не игра, а жизнь, Шанго. И ты недооцениваешь того, что может последовать за появлением этого… смотрителя. Я не знаю, умен он или глуп, имеет ли какую-нибудь информацию о сопредельных реальностях и крахе Эгиды или не имеет, но в любом случае он извне. Он носитель знаний, а главное – мировоззрения, которое не должно распространиться в Кабуке. Это может привести к фатальным последствиям, Шанго, пошатнуть твое владычество. Твое, а не мое.
Посвященная склонила голову в жесте притворного согласия.
– Значит, очень удачно, что сейчас он сам стремится добраться до нас.
– Вот именно. Я давно не был здесь. Что за… гуманоиды, с которыми мой парень поднимается сюда?
– Умер старый Матхун. – Шангалла пренебрежительно махнула тонкой рукой. – На трон Арры претендуют двое: его сын Зигрия и дочь Вессантра…
– И ты, естественно, поддерживаешь Вессантру? – насмешливо заломив бровь, вставил Левенгук, которому были хорошо известны социально-половые настроения супруги.
– Нет, на сей раз – нет. Я бы, конечно, предпочла ее, но она не поддается никакому педагогическому влиянию. Мне посоветовали Зигрию. Хотя он и бестолковый глупец, но прошел обучение, и им можно управлять… Так вот, молодая девица в кабине – из отряда Вессантры. Кролик… это, по-моему, Баган Скунс, предводитель повстанцев…
– Каких еще повстанцев?
– Пока тебя не было, кроли затеяли здесь возню. Я всегда утверждала, что глупая идея проецировать их в…
На лице фокусника возникло слабое подобие улыбки.
– Всего лишь маленькая услуга с твоей стороны, Шанго. За целый мир, который я подарил тебе…
– За маленький, скудный мир, за остров…
– А этот змей?
– Один из полиморфов Зигрии Матхуна. Видимо, предатель или отбился от отряда.
– Ты что, доверила метаморфизатор аборигену?
– Естественно, нет. Я изменила несколько его подручных. Завтра, во время праздника, они у всех на глазах вновь станут людьми, а это только упрочит мой имидж и…
– Праздник? – Что-то вроде удивления прозвучало в голосе фокусника. – Но ведь ежегодной подпитки не будет… Для чего еще мы с Урбаном вводили новый меморандум? Запасенной энергии должно теперь хватить года на три…
– Зажжение Свечи приобрело большое религиозно-социальное значение, – лекторским тоном заявила Шангалла. – Твой толстяк даст повышенное напряжение минуты на две-три, чтобы Сеть разгорелась. Это не опасно, но упрочит в сердцах аборигенов страх и почтение к воле Богов.
Антон Левенгук поднялся из похожего на чашечку лилии пластикового кресла и выглянул в иллюминатор. Отсюда были видны край Круглой Стены и, довольно далеко, сияющая чистой оранжевой энергией башня Разрядника. При виде его еще не успевшая ороговеть крохотная частичка в глубине души фокусника начала трепетать в такт сокращений сердечной мышцы.