"Фантастика 2023-177". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Граф Гезнур отправился к себе в Анрак — составлять отцу доклад с объяснениями причин того, что Мольверн еще стал выморочным призом…
Ну а я с Ннаонной и Никлисом, со своим войском в красивых плащах с изображением воробушка — выступил по южной дороге в Гонзор. Нам с Коклосом предстояло выполнить несколько взаимных обязательств. Я должен был обеспечить его безопасность и попробовать найти следы заговорщиков, что покушались на Алекиана, а он — попытаться дать мне возможность проникнуть в Альду. Уже давно пора было мне выполнить данное Ннаонне обещание — добыть из Замка Вампиров ее таинственную «реликвию рода»… Теперь, расставшись с Кендагом и Филлиноэртли, мы с Ннаонной вдвойне чувствовали, как нуждаемся друг в друге. И не расставались ни на минуту, стараясь найти повод, чтобы сказать что-то, вспоминали какие-то давно забытые дела, давно оставленные вопросы. И мне было плевать, кто там смотрит нам в спину и ухмыляется — а этим как раз занимались все…
ГЛАВА 48
«…Мы шли по разоренной земле — я и моя
С трудом добрались мы до Альды и только там я впервые увидел людей. Я имею в виду — живых людей. Стараясь не попадаться никому на глаза, мы поспешили укрыться в северных лесах. Альда, разумеется, была разорена, я когда-то специально посылал отряд орков для этого. Но командир орудовавших здесь «детей Тьмы» спешил поскорее закончить дела в глухомани и присоединиться к армии лорда Анзога, которая совершала поистине славные подвиги… Словом, орки разрушили город, взяли приступом замки местных владык, выжгли поселения эльфов в Креллионте — но не стали вылавливать тех, кто разбежался по глухим лесам севера Альды или затаился где-то в болотах, которыми изобилует юг этого края. Так что уцелели многие. Теперь, когда Великая война была окончена, людишки повылезали из тех щелей, где переждали грозную годину и принялись возрождать свои сожженные поселения. Время не ждало — по старому Энмарскому тракту уже тянулись обозы купцов с заморским товаром, а ведь кто-то должен был принимать проезжих, кормить их, давать ночлег. Ну и брать за это плату, естественно. Там, где есть возможность содрать с ближнего монетку-другую, всегда заведутся либо гномы, либо люди.
А мы — Род, твой род, потомок — укрылись в долине среди Отвесных гор и мало-помалу принялись обустраивать свое жилье. Тот самый Замок, в котором ты, надеюсь, безмятежно живешь и благоденствуешь… Впрочем, нет. Что-то пошло не так, раз уж ты добрался до реликвии Рода.
Однако я вернусь к тем далеким дням. Итак, мы строили Замок. Разумеется, нескольким — даже самым старательным — труженикам не под силу воздвигнуть столь обширное и мощное сооружение, но при мне была моя Сила! Я ворочал каменные глыбы, я при помощи магии громоздил их одну на другую, возводя стены и перекрытия… И все время вглядывался в лица моих детей, прислушивался к своим ощущениям: не шевельнется ли в ком-то из ребят искра магии. Все напрасно. Они были напрочь лишены Силы, как, полагаю, и ты, потомок.
Едва только наша стена, отгородившая долину от всего Мира, стала в достаточной мере похожа на стену — мы с мальчиками отправились в первый поход за пленными. Следует еще отметить, что я постарался припомнить, как именно были украшены мои покои в Могнаке Зловещем — и начал повторять ужасающее убранство в Замке. О, как замечательно все это воздействовало на первых приведенных нами людишек! Специально для них я разработал Ритуал Обращения — тот самый, которым, несомненно, пользуешься и ты, дружок. Когда мы выгнали на работу пленников — дело пошло веселее. Разумеется, я мог один совершить любое деяние, исполнить любой труд — но не мог же я поспеть везде. А теперь на нас трудились людишки — это тоже было моей местью роду людскому. Я находил горькое наслаждение в том, что потомки суеверных фанатиков, что требовали разрушить логово колдунов в Могнаке, теперь попали в рабство именно из-за своего тупого суеверия — и строят для моих детей новое логово… Фионна не одобряла всего этого — но вполне признавала мое право на месть. А я уверен, что это справедливо — за суеверие, жестокость и тупость людишкам должно расплатиться именно так — став жертвой собственного суеверия и тупости. И моей жестокости. Обидно лишь, что за грехи рода людского расплачиваться пришлось не сеньорам, виновным стократ более… Кстати, в Альде мало-помалу начали появляться и сеньоры, явившиеся невесть откуда со своими лошадьми, стальными доспехами, шпорами, мечами и непомерной гордыней. Один из них, некто Вензигер, ловко опередил прочих, принеся оммаж за всю Альду Фаларику. И стал королем — первым королем Альды. Все это я узнал от плененных нами людей. Равно как и то, что Фаларик, покончив с Великой войной, взялся за мелкие. Разобравшись с конкурентами среди своих единоплеменников, он принялся за эльфов и гномов, планомерно тесня их и изгоняя из их обиталищ в горах и лесах… Вскоре после того, как в Альде воцарился Вензигер — из страны исчезли эльфы. Никто не видел, чтобы они уходили через перевалы либо через Ничейные Поля — но в один прекрасный день их не стало в Креллионте, или в Давней Чащобе, как выражались люди… Как и куда они пропали? Одна из загадок Мира…
А в моем крошечном мирке жизнь шла своим чередом. Детей у нас с Фионной больше не было — очевидно, это было невозможно без чар заколдованных Темным орочьих подземелий. Зато мои дети переженились друг на дружке и одарили меня внуками — Род продолжился… Ни в ком из моих потомков не нашлось даже самой крошечной искорки магического таланта, зато я заметил нечто странное… Даже напугавшее меня нечто. Мои потомки, кажется, сами уверовали в Ритуал, что я выдумал нарочно, для того чтобы дать Роду власть над пленниками. Они уже сами считали себя ни кем иным, как вампирами! А ты, потомок? Ты ведь тоже несомненно не знаешь и не желаешь знать, что твой Род — от мага и эльфийки? Что причина твоего существования — чары Гангмара?
Отряд Воробья выступил из замка Мольверн в Гонзор. Ингви был молчалив и задумчив, это конечно, являлось естественным следствием расставания с друзьями. Ннаонна, тоже притихшая после прощания с Филькой и Кендагом, теперь почти не отходила от демона, который в свою очередь старался быть поближе к вампирессе — лишившись двух друзей, они словно ощутили усиленную тягу к общению… Словами трудно объяснить этот душевный порыв, они словно заново открыли для себя, как нуждаются друг в друге. Обычно они ехали, почти касаясь стременами, следом за рыцарем Войсом и его свитой. А позади дружно топали солдаты в желтых плащах. Никлис, деликатно не лезущий сейчас к капитану, ненавязчиво взял на себя командование отрядом.
Сэр Войс ехал во главе всей этой кавалькады, на лице дворянина было написано недовольство — он сам не мог для себя решить, удачно ли выполнено его поручение. Коклос, которому не нравилось в Геве, как мог уговаривал рыцаря, что дело исполнено:
— Да в конце концов, сэр, что еще мы могли сделать? Мы наняли отряд для защиты барона, но Воробей опоздал. Если бы не дурость старого Мольверна, то наемники помогли бы ему отбиться — и он был бы жив. А так сам виноват. Теперь остается только выждать — что придет на ум молодой баронеске.
— Мы убрались оттуда, — гнул свое Войс, — и оставили мадам Мольверн на растерзание графу Гезнуру… Он-то всегда добьется своего…
— Мы сделали все, что были обязаны сделать! — убеждал рыцаря карлик. Но так и не смог вполне убедить до самого Гонзора.
По прибытии в столицу герцогства все тут же двинулись прямиком во дворец. Коклос предложил наемникам подождать во дворе, а сам отправился с докладом к принцу.
— Ваше величество, — шепнул он Ингви, — прибытие столь дорогого гостя может чересчур взволновать братца… А он у меня такой впечатлительный… Словом, я его подготовлю, а уж потом и вы к нему явитесь, хорошо?..
Ингви пожал плечами. Кстати, сэр Войс тоже не был допущен к аудиенции. Ждать пришлось не слишком долго — около получаса. Наконец в дверях дворца показался карлик и поманил Ингви рукой. Ннаонна тоже увязалась за ними. Стражники-гвардейцы у входа хотели было не пустить вампирессу, но Коклос строго прикрикнул на них — и к удивлению Ингви те подчинились.
— Я вижу, сэр Коклос, — обратился он к бывшему шуту, — вы пользуетесь здесь большим влиянием. Зачем же нужны личные телохранители?
— Э, — тяжко вздохнул в ответ Полгнома, — на вид они такие почтительные и покорные… Но вот их капитан ок-Керис… Я, видите ли, кое-что знаю о нем — такое, что он предпочел бы скрыть.
— Ну, сэр Коклос, тогда вам следует опасаться нескольких сотен царедворцев, пожалуй…
— Э, нет! Здесь случай другой… Обычно на меня ведь не обращали внимания… Дело в том, что капитан знает, что я это о нем знаю. Боюсь, как бы он не покусился на мою особу — чтобы не опасаться впредь моей осведомленности.
— В таком случае, прекрасный сэр, вы обратились не по адресу. Есть в Ренпристе один капитан — вот он бы помог лучше!
— Кто же это?
— Некто, именующий себя «капитан Борода». А на самом деле… Впрочем, он скрывает свое имя, хотя вам прекрасно знаком.
— Кто бы это мог быть, — машинально пробормотал карлик, однако было заметно, что сейчас его занимают совершенно другие вопросы — очевидно, «подготовить» принца как следует ему так и не удалось, — однако мы пришли. Братец примет вас в кабинете. Я убедил его, что вам лучше поговорить без большой помпы, без всех этих гвардейцев, канцлеров, лакеев, мажордомов…
— Так принц один?
— С супругой. Она вам, кажется, должна быть знакома…
Карлик в очередной раз испустил тяжелый вздох и распахнул дверь в кабинет. Ингви, а за ним и молчаливая Ннаонна, вступили в кабинет.
Принц Алекиан, который, очевидно, ожидал посетителей в волнении, порывисто выскочил из огромного кресла, следом за ним медленно и величаво поднялась его герцогиня… Принц покраснел, махнул рукой… Он был взволнован и не находил слов. Санелана же совершенно спокойно присела в легком поклоне и склонила голову:
— Ваше величество… Мы так рады, ваше величество…
Минут десять мы обменивались любезностями и уверяли друг друга, что нам всем ну просто необыкновенно приятно. Наконец поток любезностей иссяк и я внимательно поглядел на Алекиана. Тот хмурился и взирал на нас исподлобья. Он так и не смог научиться вести себя, как подобает вельможе. Но главное в другом — он чувствовал, что виноват передо мной. Это же так естественно — неприязненно относиться к тем, пред кем сознаешь свою вину…
Пауза грозила затянуться.
— Алекиан, ваша светлость, — наконец предложил я, — а не прикажете ли вы подать вина?
Прекрасный ход! Вино — это как раз то, что было нужно. Алекиан перестал дуться, предложил нам садиться в кресла и выглянул за дверь — отдать приказ слуге. Пока тот не вернулся с подносом — мы не произнесли ни слова. Но уже совместное употребление хорошего вина — это такое дело, за которым молчать даже как-то неудобно. Тем более, что вино было действительно хорошим. Похоже, что настоящее перельтское — впрочем, это ведь гонзорский двор, а угощает меня наследный принц Великой империи… Постепенно мы разговорились. Сначала это был обмен какими-то «светскими» фразами, затем Алекиан наконец высказал то, что лежало у него на душе: