"Фантастика 2023-198". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
– Да-да, премию мы получили… Да, кстати, а почему вас не упомянули в Указе?
– А меня не было, я… находился в творческой командировке или в отпуске, так сразу не понять. В общем, отдыхал в городе Пишпек, он же – Фрунзе. Виноград выращивал, занимался совсем другими делами.
– Понятно. Ну, вот, что, хотя уже поздновато для звонка, но попробую. Где вас найти и куда подъехать человеку?
– Тушино-2, сегодня в 07.30, с вещами, командировка в Ташкент и Алма-Ату.
– Ну, тогда подождите, Владимир Иванович у нас человек с норовом, сами переговорите.
Он
– Владимир Иванович? Сергей Сергеевич… Да, уж, извините. Тут такое дело, Комитету Два понадобился специалист по углероду. Есть тема, заказчик тот же, что и на нафтеновые алканы, в случае успеха гарантирует тот же результат, как по той теме. Возможны командировки… Отказать не могу, это – Спецкомитет, а не Академия Наук… Что хотят? Получить полимер с определенным набором связей, нечетным… Нет, только углерод… Да, интересно… Не говорят… Даю трубочку, договаривайтесь.
Петр в нескольких словах объяснил собеседнику, что требуется выехать на место и согласовать работу с лабораторией высокомолекулярных соединений Академии Наук. Самолет завтра в 07.30 с аэродрома в Тушино-2.
– Хорошо, я заеду за вами, называйте адрес. Записываю!
Ехать, правда, на другой конец города, но иначе члену-корреспонденту до Тушино утром не добраться. Фамилия его была Касаточкин.
Они встретились, как уславливались, человек стоял у подъезда с чемоданчиком в руках.
– Владимир Иванович. – представился он, когда сел на правое сиденье «Доджа». – Мы с Вами знакомы, если помните, на ученом Совете у нас в институте пересекались.
Одет он был в типичную для «москвичей-академиков» одежду, со шляпой с широкими полями, снабжались они из одного места, зала № 100 ГУМа, и были похожи друг на друга, как грибы подосиновики, срезанные в одном месте. Серый плащ, серый костюм с брюками, имевших широкий подворот внизу в английском стиле. Английские же полуботинки. Где-то под плащом должны быть медали Сталинской премии, без нее в член-корры не принимали. В будущем все нефтехимики будут учиться по его учебникам. Честно говоря, это был «Большой Ученый», и очень плодовитый. Сейчас, наверное, забыт, как и многие из «той эпохи». О нем напоминают только каталоги Академии Наук СССР. Разговор в машине не получился, так как Петр сразу сказал, что необходимо заехать в 1-й отдел и оформить допуск. Это известие несколько надавило на «свободного ученого».
– Ничего, привыкайте! Это – авиация, у нас все немножечко секретно, но людей, работающих на нас, мы любим и ценим!
Уже в воздухе, передав управление второму и автопилоту, Петр вышел в салон «54-го», подошел к американскому автомату по приготовлению кофе, сделал две большие чашки «эспрессо», достал бутылочку армянского «КВ ВК», и приступил к разговору с Владимиром Ивановичем. Взглянув на формулу, тот сразу пошел в отказ:
– Так – не бывает! – и нарисовал кристалл алмаза, – Вот так, всего остального быть не может!
– Такие цепочки встречаются в графите на Цейлоне и в метеоритах.
– Как? Каким образом мы сможем развернуть валентные связи?
– Ну, существует же диацетилен, внутри которого есть такая цепочка, только на концах, вместо атомов углерода, там прицепились два атома водорода. Требуется подобрать катализатор, при котором удастся сохранить центральную часть, и получить новый полимер.
Владимир Иванович залез в справочник, полистал его, отложил в сторону, поднял рюмочку с коньяком, отхлебнул кофейку, забросил ногу на ногу. Похвалил кофе, затем коньяк и бутерброды. Затем поставил все на стол, схватил карандаш и начал что-то писать в блокноте. Отложил блокнот в сторону.
– Покажите, как пользоваться, пожалуйста! – он указал пальцем на автомат.
– Поставьте чашку под краник и нажмите красную кнопку три раза.
– И всё? Умеют же делать люди! – 90 % нашей интеллигенции преклонялось перед Западом. Им нравились глянцевые журналы, им требовалась «публичность» и «открытость». Они еще знакомы только с Аркадием Гайдаром, а мы еще и с его внуком успели «познакомиться». И с его «реформами», которые выбили цвет нашей науки. – Петр Васильевич! Вы так и не сказали: зачем это нужно?
– Есть подозрение, что с помощью этого материала удастся повысить кпд фотоэффекта. Вот эта тройная связь – слабая, и есть надежда, что из него удастся легко выбить электрон и создать разность потенциалов. Пока это – чистой воды теория.
– Но мне кажется, что материал будет стремиться к виду (=С=С=)n.
– Возможно, вам это и предстоит проверить.
– А почему Ташкент?
– Там максимальное количество солнечных дней в году. Именно там проводились до войны исследования по созданию солнечной электростанции. Теперь она понадобилась нам.
– Вот у нас всегда так: пока военным что-нибудь не понадобится, так на исследования денег не допросишься. Но стоит появиться «погонам» на горизонте, то все пожалуйста, но распишитесь в «первом отделе»!
– Так было всегда, дорогой Владимир Иванович. Науку двигала война. Да сами посудите, ну какая наука должна была потребовать от человека письменность?
– Как-то не задумывался… История или религия. Нет?
– Нет, конечно. Тактика, наука об управлении войсками.
– Вы серьезно?
– Конечно! Ведь там требовалось передать информацию на расстояние. Вот и начали рисовать иероглифы, что вижу отряд противника, столько-то пеших, столько-то конных, движется в направлении на запад. Ни одна наука, до этого, передачи информации на расстояние не требовала. Из этих рисунков и родилась письменность, ну, а потом и другие науки начали вести свои записи.
– Я такого никогда раньше не слышал!
– Людям свойственно забывать привычное.
Еще немного поболтав с Владимиром Ивановичем, Петр прошел в кормовой отсек самолета и там проспал до тех пор, пока бортмеханик не разбудил его на обед. Леонидыч, на всякий случай поинтересовался: