"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
Словом,
Кто стричь собрался, Стриженым сам вдруг ушёл. Доблестью гордый В битве сражён был Тем, кто в гражданстве взращён.Глава 15. Принуждение к миру
Пока ссарацастрская армия бестолково толклась под Кулитраном, объединённый флот дошёл до небольшого участка побережья, принадлежавшего Ссарацастру. На нём располагались три прибрежных вольных города, правители которых имели на Совете царей равные права, но не могли быть избраны царями царей. Эти места традиционно
Флот, продефилировав перед двумя городами и сымитировав высадку, тем самым оттянул жалкую прибрежную охрану к одному месту, а затем вдруг поднял паруса и помчался к третьему. Там десантироваться удалось без проблем. Корабли охраны и пираты либо не смели носа высунуть из гавани, трясясь в ожидании своей участи, либо при приближении флота попытались побыстрее удрать дальше на запад. Некоторым это не удалось, агашские и старкские шлюпы перехватили их.
Принц первым делом велел разбить и укрепить лагерь. Для этой цели пришлось разобрать дома в близлежащих деревушках, поскольку лесов поблизости почти не было. Крестьяне в большинстве своём сбежали в город. Командующий строго запретил трогать тех крестьян, кто остался и добровольно выставил угощение его воинам. В этих дворах в дальнейшем продукты и скот покупали, а не отбирали. Правда, дома тоже разобрали, оставив по одному строению, чтобы пока что жить. Но это была военная необходимость.
Через день появились яхта и катамаран. На них прибыл брат изгнанного Чанильтосинда Чанильштолот. Он упал в ноги к принцу и, заливаясь слезами, стал просить разрешить ему искупить позор брата, обещая служить верно, как пёс (добавив в уме мысленную оговорку: пока не придёт час вцепиться тебе в горло). Царевич милостиво разрешил, предупредив, что будет с ним обходиться строго. Член рода Косатки от радости поцеловал сапог принца. Тлирангогашт насторожился, но вроде бы радость была искренней, ауры измены и фальши он не почувствовал. Советник Кутранглот наедине тихонько сказал принцу, что надо бы, пока не поздно, снести голову братцу. Принц возразил, что не чувствует в нем фальши и предательства, а при малейшем подозрении так и поступит, не повторяя ошибки с Чанильтосиндом.
Город Цмукстош ожидал своей участи как кролик, окружённый кольцами питона. Поскольку большинство войска составляли дисциплинированные агашцы, удалось организовать правильную осаду. Город окружали укреплениями и собирали привезённые осадные машины. Флот блокировал его с моря. Аникарцам и логимцам разрешили сделать несколько рейдов по соседним предгорьям, дав в каждый отряд по офицеру-агашцу с тем, чтобы проследить: сдающихся без боя и добровольно, до требования, дающих еду, не трогать. А тех, кто сдаётся, но не соображает угостить победителей сам и обеспечить их продовольствием, того не убивать и не грабить дочиста. Взять выкуп, забрать понравившееся и пусть живёт дальше со своей семьёй (может быть, уменьшившейся на одну женщину). Потеря двадцати человек была компенсирована добычей и захваченными женщинами. Горцы остались довольны.
Тлирангогашт хотел бы обойтись без штурма, заранее решив:, если всё-таки штурмовать город, всех жителей убить либо продать в рабство, чтобы очистить его для заселения колонистами-агашцами и чтобы показать пример другим, что сопротивляться не стоит. На войне иногда нет места жалости. Именно по этой причине он тщательно и на глазах у горожан готовил штурм. Но горожане решили сопротивляться, приняв неторопливость подготовки за нерешительность и ожидая помощи от царя царей.
Принцу пришлось несколько переломить себя, когда он отдал приказ идти на штурм после краткого обстрела, понимая, что защитники ещё не полностью прогнаны со стен и что будут достаточно большие потери. Но он знал, что армия потеряет боевой дух, если заставить её ждать ещё, и что людей у него хватает. Ведь двадцать человек, потерянных в рейдах, были ничто по сравнению с парой сотен скорбных животом, из которых полсотни уже отправились или пришлось отправить на тот свет. Тлирангогашту кое-как удалось заставить всех больных собрать в одно место и тем уменьшить распространение заразы.
Как только ворота были захвачены, принц с друзьями въехал в город и направился к цитадели. Она ещё сопротивлялась. Царевич предложил её защитникам сдаться в обмен на сохранение жизни и свободы и получил в ответ стрелы и ругательства. Тем самым участь тех, кто там заперся, была решена. Три дня цитадель громили метательными снарядами, снеся дома, мешавшие установить катапульты и стрелять из них, а затем штурмовали. Защитники дрались до последнего, но шансов у них не было.
А отряд принца получил первое боевое крещение: на них неожиданно выскочили из боковой улицы затаившиеся воины. Но безжалостные тренировки сказались: ценой двух лёгких ран нападающие были частично перебиты, частично обезоружены и взяты в плен.
В первый же день воины в знак почтения преподнесли принцу дюжину девственниц. Принц вынужден был устроить распределение женщин среди высшей знати. Девушки стояли нагие, трясясь от страха и стыда, поскольку совершенно не привыкли обнажать хоть кусочки тела, кроме лица, кистей и ступней. Эти перепуганные существа не вызывали у принца никакого желания (честное слово, грубоватые и бесстыдные охранницы были лучше: они отдавались ему с душой!) Особенно противно и неприлично с точки зрения старков было, что девушки пытались прикрыть срам руками. Старки считали: если уж ты нагой или нагая, нужно вести себя естественно, как будто ты в подходящих тебе одеждах. Ведь твоё тело является главной одеждой твоей души. Но по рангу царевичу необходимо начинать заводить гарем, как предупредил приёмный отец. Пришлось, расспросив девушек, выбрать двух наиболее знатных (поскольку в остальном принцу они были безразличны) и отправить в свой шатер. Хорошо ещё, что евнуха пока что не надо было заводить: охранницы берегли честь принца (как её понимали агашцы, да и прочие южане) так же неуклонно, как и его жизнь.
В этот вечер принц возвращался в шатер полупьяный и унылый, думая о необходимости лишения девственности существа, не вызывающего никаких положительных чувств и эмоций (правда, и особенных отрицательных тоже).
Забившаяся в угол голая девушка слушала наставления Акрунти, старшей из охранниц. Акрунти поклонилась принцу, бросила на него и на девушку иронический взгляд и вышла, больше никак не проявляя своего отношения к будущему событию. Ведь принцу полагалось по статусу иметь наложниц из знатных семей, и не охраннице мешаться в дела гарема принца, кроме как следить, чтобы женщины принца не опозорили. Она постаралась хоть немного рассказать этой наивной и глупой курице, как себя вести с мужчиной. Но, судя по всему, эти наставления девушку лишь ещё больше перепугали.
Дрожащая девушка (принц вспомнил, что её зовут по-агашски Шактитот, и что она дочь самого родовитого патриция города) стала раздевать принца. Обнажив отличия мужского тела от женского, она так удивилась, что принц понял: никогда в жизни она не видела даже нагого мальчика, не то, что нагого мужчину.
У старков всё было не так. Девочки и мальчики во время совместных занятий бегом и плаванием были нагими. И девочек, и мальчиков обучали обращению с противоположным полом.
Это обучение лишь на малую долю состояло из того, что у нас впихивают в подобных курсах. Половой акт занимает на самом деле не решающее место. Мужчине придётся в жизни иметь дело в большинстве случаев не с любовницами или претендентками на ложе, и даже с ними отнюдь не только как с половыми партнёрами.
Прежде всего, обращалось внимание на сильные и слабые стороны полов в сравнении. Мужчина более склонен к применению силы и разума во всех их проявлениях. А женщина — интуиции и чувств. Мужчина строит и разрушает, женщина порождает и убивает. Мужчина, прежде всего, приказывает и подчиняется, женщина любит или ненавидит. Мужчина убеждает и может быть убеждён, женщина внушает и может поддаваться внушению. Мужчина поднимается до героя, творца или мученика; женщина до феи, матроны либо благородной жертвы. Мужчина легко становится тираном и разбойником, а женщина — стервой и ведьмой.