"Фантастика 2024-136". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
— Вот и славно. Уверен, мы с тобой сработаемся. Так, подожди немного, я еще кое-что притащу...
Ухожу, через десять минут возвращаюсь запыхавшийся и раскладываю на столе почти всё свое добро. Лук, шесть стрел, еще одно кольцо, семь картинок с голыми бабами-мутантками. Ремень с волком и ожерелье решил пока приберечь. Больно уж заметные, а лавочнику я пока не доверяю.
— Ох ты ж бабку мою за висячие сиськи, — загораются глаза лавочника. — Господин, уж не в грабеж ли вы подались этой ночью? О, простите... Без
Скрещиваю руки на груди:
— Врешь?
— Вру. Хорошее качество. Три серебряных. И три медяка за стрелы.
— Договорились. Что по картинкам? — киваю на обнаженку.
Я прекрасно вижу, как лавочник старательно отводит от них взгляд, чтобы не показать заинтересованности. Специально оставляет их напоследок.
— Ну-у-у, — лениво мнет картинки. — Это я продать не смогу. Себе оставлю. Лишь бы баба моя не увидела...
— Я ей не скажу. Почем?
— По серебрушке за штуку, — отвечает слишком уж быстро.
Ого!
— Так, ну-ка возвращай, — тяну руку. — Продам в другом месте.
— Два серебряка, господин! Даже в городе дешевле! Но там бабка всегда со мной, не купить!
— По три.
Пауза. Лавочник аж краснеет от натуги.
— У-у-у... ладно...
Блин, слишком быстро согласился. Продешевил, значит. Ладно, хрен с ним. Вообще, удивлен, что они так дорого стоят. Думал медяк им цена. А тут по цене серебряного кольца и очень качественного лука. Вот что значит цена спроса. Художников у них, видимо, мало, а лук каждый второй абориген из палок сделает.
Чешу затылок и перебарывая жадность, думаю, стоит ли предлагать лавочнику ДРУГИЕ товары. Ладно, черт с ним. Вроде мужик нормальный. «Серьезных» людей я за километр вижу. Они своей «темной» репутацией очень дорожат. В делах незаконных это единственное бесценное качество. А кидалы и болтуны долго не живут...
Оборачиваюсь, убеждаюсь, что в лавке никого нет и никто не подглядывает в окошко. Высыпаю на прилавок горсть сушеных грибов.
— Друг, а вот это что? Правильно ли я понима-а-аю...
— О-о-о, — загорается лавочник.
Йес-с-с! Я никогда не промышлял такими делами, но сейчас вопрос выживания, так что от небольшого наркодельца моя совесть не пострадает.
На мое удивление, лавочник хмыкает, сует гриб в рот, жует. Мой внутренний наркобарон воет. Что за безобразие?! А заплатить за кайф?
— Моя баба такие на зиму сушит, господин Римус. Обычные цветные сыроежки. Оставьте себе. Посолите и с картошечкой печеной... Вкуснота.
Мой внутренний наркобарон умирает в слезах.
Скупой лавочник загребает добро, а я забираю СВОИ сыроежки. Отсчитывает мне три золотых и три серебряных монеты, округлив в меньшую сторону.
— Хм... еще три медяка.
— Ох, точно. Простите старика, господин. Память уже не та. Вот, пожалуйста.
Лыбится он мне тут.
Так, ладно... Теперь с бандитскими деньгами у меня три золотых, семь серебряных и две медных монеты. На браслет не хватает еще восемь медяков... А ведь еще на что-то жизнь надо.
Похоже, лавочник замечает мою трагедию на лице:
— Не хватает, да?
— А ты наблюдательный.
Хитрый меняла упирается руками в стол, чуть напирает на меня, понизив голос:
— А может это... у вас еще что в закромах имеется, господин? Я человек непривередливый. Всему применение найду.
Смотрим друг другу в глаза. Получается какое-то невербальное общение двух очень деловых людей.
— Может и имеется. А может и в будущем что-нибудь поимеется. Подороже и поинтереснее.
Лавочник хмурится, отстраняется:
— «Подороже и поинтереснее» означает опаснее... для дела. А вы, господин, простите старика, человек заметный, знатный... — кашляет, замолкает.
Но я понимаю, о чем речь. Производственные риски. Много неизвестных факторов. Например, почему это аристократ подался в мелкие темные делишки? Уж не «ревизором» ли он заделался после очередной попойки в таверне. Мало ли какая алкобелка разгулялась в моей голове.
Киваю:
— Репутация моя не нравится, да?
Лавочник не отвечает, просто слегка улыбается. В его глазах я замечаю что-то, похожее на заинтересованность, не связанную с деньгами. Хотя о чем это я... Если бы ко мне пришел в лавку важный человек с «делами», я бы тоже попробовал прощупать его с целью приручить для дальнейшего выгодного сотрудничества.
Снова понимающе киваю:
— Говори, как это поправить.
— Ну... господин Римус. Тут уж вы сами понимаете, просить ВАС я ни о чем не могу. Сложности у меня есть, не спорю. Вот, например, закупил я партию табачка у низушек, а тут вон оно как произошло — Клоуш наш, старый пердун, решил подмять меня, а ведь мы договаривались... Нашел он, значит, другого себе поставщика и теперь свою траву дрянную в обход меня на три деревни продает. Дешевле почти в два раза. Говорит, что выгоднее ему с другими работать...
Клоуш? Владелец таверны, чья бабка делает отличный сыр? Гад, который меня отправил и бандитам сдал. Все дороги обратно к нему ведут. С табаком тоже всё понятно. Была монополия, а тут вдруг конкуренты. Деньги теряются.
Соглашаюсь:
— Да, нехорошо договоренности нарушать.
Лавочник накидывает на лицо гримасу обиды:
— Очень нехорошо, господин. Ох, как нехорошо в нашем то деле друзей обманывать. Несправедливо то как, ох. Я бы и сам с Клоушем перетер, но люди за ним стоят... всякие. По лесам тут бродят... А за мной-то никого нет, сами понимаете. Пока никого...