"Фантастика 2024-18". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
— Вот не думал, что придется уезжать в такой спешке, — сказал Никита. — Да и вообще не собирался.
— И тебе нравится тут жить? — спросила Тина. Она сидела прямо, стараясь не касаться спинки сиденья. — Здесь спокойно, но наверное скучновато.
— А у вас веселее? То-то сбежала с одним рюкзачком.
Тина поежилась: — Не огрызайся. Быть девчонкой, да еще и рогной не сладко. У вас знают, к чему нас готовят? Ты говорил, читать мысли…
— Работа в полицейских структурах. Чтение мыслей, психологическое давление, пытки. Естественно,
все это относится к противникам Мадоса. Но это после того, как исполните патриотический долг, родите пару-тройку других рогн.Он и это знает! Ее пробрал озноб.
— Ты наверное считаешь нас чудовищами, — горько сказала она.
— Совсем нет, — хмуро сказал Никита. — Бедные запуганные девчонки. И еще… потом с вами делают что-то ужасное, после чего мало кто выживает.
В животе у нее будто образовался ледяной ком. О том, что бывает после, рассказывали жуткие вещи.
— Я лучше умру, — прошептала она.
— Попробуем выжить, — уже веселее сказал Никита. Он отпустил штурвал, и тот уехал в приборную панель. — Въезжаем в город, тут автоматическое управление.
Миновали несколько освещенных улиц — город небольшой, движения почти нет, — и оказались у вокзала. Проехали на грузовую платформу, и там Никита выкатил со склада багажный контейнер.
— Сегодня столько грузил, что руки болят. Давай всё переложим, введу адрес, и мы свободны.
Стали перекладывать вещи из мувекса в контейнер, а когда закончили, Никита достал телефон: — Позвоню дяде Володе, уточнить адрес.
Постоял с телефоном возле уха, пожал плечами и отошел в сторону. Стоял что-то долго, наконец подошел и хмуро сказал:
— Дядя Володя не отвечает, и тетя Паша тоже. Еще я позвонил друзьям и на вахту, везде молчание. Боюсь, не случилось ли чего?
Он поднес телефон к контейнеру — наверное, ввел адрес, — и тот с легким гудением поехал на грузовую площадку.
— Едем обратно, — сказал Никита. Лицо у него стало хмурым и сосредоточенным. — Может, ничего не произошло, но меня это настораживает. Знаю несколько случаев, когда блокировали связь на определенной территории.
Он сразу выдвинул штурвал. — В ручном режиме меньше шансов, что нас отследят. Только займет подольше.
Вскоре ярко освещенный уютный город остался позади. Ехали медленно. Никита не включал фар, и только луна скудно освещала дорогу, пробираясь в разрывах туч.
— Тут в общем дачная местность, — сказал Никита. — Наша обитель, дальше ваш приют, а так загородные дома и турбазы. Довольно красиво, для лицеев фонда Кэти Варламовой выбирали самые живописные места.
— А кто это такая?
Никита покосился на нее: — Вам не говорили? Первый президент Северной федерации, через полвека она стала Всемирной. Фонд ее имени развернул широкую образовательную деятельность, сейчас все свернуто. Чему вас только учат?
Тина пожала плечами: — Я думала, одна из соратниц Мадоса.
— Ну-ну, — сказал Никита. Но дальше замолчал, вглядываясь в дорогу. Через некоторое время пробормотал: — Пожалуй, не поедем к главному входу. Тут есть съезд к ферме, подберемся незаметно. Хотя возможно, я перестраховываюсь.
Поехали по более узкой дороге, стало почти темно. Несколько раз ветки шуршали по машине. Наконец впереди показалось темное длинное строение, и Никита остановил мувекс.
— Отсюда должны быть видны огни в обители. Видишь что-нибудь?
— Нет, — буркнула Тина.
— Странно… Вот что, я пойду посмотрю, а ты посиди в мувексе.
Он достал что-то из бардачка, задев бедро Тины. Наверное случайно, но она сильно вздрогнула.
— Что ты такая дерганая? — удивился Никита. Он вышел из мувекса, а она осталась сидеть, сжав губы и глядя в темноту. Будешь дерганой, когда тебя то насилуют, то избивают. Но говорить об этом она не будет.
Время шло, темнота все плотнее обступала машину. А еще стал просачивался холод, и она начала дрожать. Наверное, где-то можно включить обогрев, но она не умеет. Ничего-то она не умеет!
Что-то странное, некий шепот в ушах… Она застыла, вслушиваясь в свои ощущения. Не только холод! Что-то жуткое струится из темноты, обволакивая тело цепенящей пеленой. От страха стало леденеть внутри. Она попыталась поднять руку — открыть дверцу, выйти, найти Никиту, хоть кого-нибудь… — но ничего не получалось. Словно ее опять крепко привязали к той кушетке.
НЕТ!..
Она стиснула зубы. Изо всех сил стала выдираться из невидимых пут. Страшно тяжело, это даже не путы, а чугунные цепи. Но она вырвалась!
И заспешила из мувекса, среди деревьев, а темноты вдруг не стало. Только некий серый туман…
Она скользит между деревьями, что-то странное в правой руке. Она скашивает глаза — похоже на станнер, несколько раз видела такие у охранников. Странно, откуда у нее станнер? Но думать не получается, она слишком напряжена, и еще ей страшно. Вот и последние деревья, за ними клумбы, все цветы одинаково серые в тумане. За клумбами — дом, где она нашла недолгий приют. Везде темно, стекла слабо поблескивают в свете луны — она только что вышла из облаков. Никого.
Хотя нет, некая фигура возникает на крыльце и спускается по ступеням. Она вся белая — белое лицо, белый балахон, что-то серебристое струится из одной руки. Вся какая-то нескладная… да это же не человек, а хэ-ути! По холовидению говорят, будто они появились, чтобы помогать человечеству в земных делах.
Становится легче, а хэ-ути скользит навстречу, занося руку. Белое сияние на лезвии — это огромный нож! У нее стучат зубы — и от холода, и от страха, — но она тоже почему-то поднимает руку. Голубая вспышка. Хэ-ути перегибается пополам и оседает га землю. Она выстрелила из станнера! Или все-таки не она…