"Фантастика 2024-18". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Судья закончила патетически: «Во славу Мадоса, и да восторжествует справедливость!». Вот и весь справедливый суд. Метельский поднял руку:
— Ваша честь! Разрешите мне поговорить с женой.
Та с цинической улыбкой глянула на него:
— Вам лучше развестись с такой женой, десять лет долгий срок. Разрешаю, до момента, когда ее увезут. И вы оба должны присутствовать при казни, она состоится без промедления.
Полицейский робот вытащил Борна из загородки, он цеплялся за что попало. Хельга вышла сама, полицейский робот катился рядом.
— Ну,
Лон, кажется мы расстаемся надолго. Мне поделом, да и тебя втянула в то, что совсем не нужно.— Ладно тебе, — пробормотал Метельский, — мы еще поживем. — И неожиданно для себя добавил: — Я люблю тебя.
Хельга вздрогнула.
— Надо же, — неуверенно сказала она. — Сначала женился, а уже потом признался в любви. Не знаешь, чего ждать от этих Варламовых.
Она отвернулась: — Черт, платка нет, да и руки скованны.
Варламов достал свой платок и осторожно вытер ей глаза. Судья поглядела скептически, потом ушла. «Пройдемте», — прогудел робот. Отконвоировал их к лифту, а из холла вывел во двор. Там было все готово: сборный эшафот, традиционная деревянная колода, и палач-андроид в красной рубахе, такого уже видел раньше — вся традиционная эстетика казни. Были и телевизионщики с установленной холокамерой, репортажи о казнях имели высокий рейтинг.
Вывели Борна, он уже не брыкался и шел, закусив губу. Поглядел на Хельгу.
— Подведи меня к нему, — неожиданно попросила та. Метельский взял ее за руку и подвел к Борну. Робот дернулся, но вмешиваться не стал. Хельга крепко поцеловала Борна в губы, а телевизионщики поспешили направить на них холокамеру.
Хельга отстранилась и громко сказала: — Да здравствует свободный Асгард!
Отошла вместе с Метельским и тихо сказала: — Пустое это. Нет свободы в этом мире.
Полицейские роботы возвели Борна на эшафот и уложили головой через колоду, пристегнув руки к специальным скобам. Ноги пристегивать не стали. Все делалось не спеша, чтобы телевизионщики могли заснять детали. Вот палач поднял огромный топор…
Мгновенный блеск стали. Глухой удар, и голова Борна покатилась по помосту, сопровождаемая фонтаном крови. Ноги задергались, обезглавленное тело выгнулось и раздался ужасный хлюпающий звук. Палач нагнулся, поднял голову и повел ею перед холокамерой. Хельгу трясло.
— Это будут повторять по холовидению снова и снова, — хрипло сказала она. — А многие зрители совокупляться при этом. Говорят, такие зрелища сексуально возбуждают. Ненавижу!
Метельский попробовал сглотнуть, но во рту пересохло. — Да, мерзость. Кто только придумал вернуть эту средневековую казнь.
— Мадос, конечно. Старый рецепт — хлеба и зрелищ для быдла.
— Можете получить дополнительное наказание за неуважительное упоминание великого Мадоса, — высокопарно произнес робот.
— Заткни это себе в задницу, — презрительно сказала Хельга.
— Не понял. Если лингвистическая экспертиза установит, что это оскорбление…
— Пошел ты!
Во двор опустился ховер с эмблемой легиона.
— Это за мной, — сказала Хельга. — Прощай, Лон.
— До свидания, — сказал Метельский.
Целоваться на прощание не стали, Хельга пошла к ховеру с гордо поднятой головой. Метельский вернулся в свой глайдер и некоторое время сидел. Ничего не видел перед собой, а когда очнулся, ногти больно врезались в ладони. Ладно, надо что-то делать.
«Сивилла, попробуй отследить, куда перевезут Хельгу».
«Если Кводриону не заблокируют контакт с соответствующими периферийными устройствами, то…»
«Слышал уже. Сделайте, что можете».
Дальше. Раз он в Ростове-на-Дону, то и до Кисловодска недалеко. Скорее всего, ворон понадобится, чтобы отыскать Хельгу. Что для него нужно?..
«Сивилла, отыщи зоомагазин».
Набрал орешков, семечек, а клетку посоветовали купить только для перевозки, эта птица любит простор. Еще рекомендовали купить что-нибудь свежее, пришлось отправиться на рынок. Нередко навещал местный рынок в селе Иогач, посылать туда Аэми было неловко. Цены оказались неумеренно высокие, но покупателей все равно хватало. Купил мяса, творога, яиц — глайдер специально выбрал с холодильником. Теперь можно и отправляться, только самому пообедать. Выбрал ресторанчик за городом, на другом берегу Дона — оказалось дороговато, а аппетита не было, перед глазами вставала сцена казни. Вернулся в глайдер и вдруг отключился, успел лишь откинуть спинку сиденья.
Проснулся в темноте, подсвеченной одиноким фонарем на стоянке. Похоже, проспал остаток дня, вечер и половину ночи. Немудрено: перелеты, беготня, судилише, казнь… Покосился на пустое сиденье справа и поднял глайдер. «Сивилла, курс на Кисловодск».
Примерно через час полета небо стало сереть, и впереди на горизонте обозначилось что-то розовое. Вскоре стало видно отчетливее — розовые облака бесконечной грядой лежали на темной земле. Да это не облака, а Кавказские горы встречают рассвет! И вспомнились розовые снега Канченджанги, как занимались с Хельгой любовью, а поезд уносил их к жарким равнинам Индии…
Горы становились все ближе, вот и Кисловодск. Метельский снял номер в отеле, принял душ и позавтракал в ресторане. Опять дорого, не результат ли это его с Хельгой партизанской деятельности? Теперь на поиски.
От города летел недолго: холмы внизу, по курсу вырастает белоснежная громада Эльбруса, а впереди уже мрачные обрывы Бермамыта. Подножия и плоские вершины в снегу, и где здесь искать ворона? Как прочитал, любят гнездиться по уступам скал, но этот вроде ручной. Придется летать взад-вперед, открыв задние окна.
В таком порхании прошел весь день, а вообще так можно летать неделями. Но на другой день от одинокой скалы отделилась темная точка, приблизилась, и превратилась в большую птицу с черным, отливающим синевой оперением. Ворон! Он облетел машину, в окно не полез, и Метельский аккуратно повел глайдер на снижение. Сел на лужайке, припорошенной снегом, и вышел. Ворон тоже приземлился, сев на каменную плиту.
— Ну, здравствуй, Мунин, — приветствовал Метельский.
«Кр-р, — скрипуче отозвался ворон. — Кр-р-р».