"Фантастика 2024-23".Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
А результат был. Большинство прогнозов «авгуров» сбывались с пугающей неотвратимостью. И основная масса их рекомендаций была фантастически эффективной. Во многом благодаря им и была выстроена чрезвычайно действенная стратегия развития страны, позволившая выкинуть мировой империализм на обочину исторического процесса.
«Авгуры» пригласили меня на подмосковную охраняемую дачу, где в непринужденной обстановке устроили просто рентгеновский допрос, просветивший меня насквозь. Очень доброжелательно все было. И очень в самую суть проблемы. Эти люди могли произвести впечатление.
В итоге «авгуры» объявили, что мы выходим на магистральную дорогу. Это шанс. Упустить его — поставить крест на полноценном развитии нашей цивилизации.
Озвученное СССР решение продолжить контакт вызвало в мире бурю. Но политические дебаты и выступления экзальтированной общественности не в счет. Вступили в игру более серьезные люди. И с гораздо более радикальным инструментарием.
Пункт Галактической связи пытались уничтожить два раза. Американцы направили в его сторону беспилотный корабль с раскочегаренным ядерным реактором, якобы сбившийся с курса. Наши эксперты это просчитали заранее. Вокруг пункта установили систему противоракетной обороны, сбившую корабль и нейтрализовавшую его боевую начинку. Второй раз американцы, к тому времени тоже высадившиеся на Марс и устроившие там небольшую колонию, послали целую диверсионную группу с ядерным ранцем. Результат все так же плачевен — затерялись бравые диверсанты в марсианских песках. Ищут их до сих пор. Голливуд даже фильм снял «Красный песок», где показана героическая гибель мирной научной экспедиции. Особенно там сжимает сердце момент, когда под надуманным предлогом командир русской базы отказывает погибающим американцам в помощи.
После этого попыток террора не предпринималось. Не из-за проснувшейся у «заморышей» совести. Просто нам удалось принципиально разобраться в технологии гиперсвязи — если не теоретически, то практическим. Так что земляне вполне могли поднапрячься и создать новую такую же штуковину.
И вот однажды я в очередной раз активировал пункт. И на доступных Великому Кольцу символах полетело куда-то в бездну:
— На связи Земля! Мы просим ответить!
Ответ пришел. Связь с Великим Кольцом была установлена.
После этого экраны периодически просыпались. Шла информация, декодированная нашими учеными. Символы и звуки переводились во вполне человеческую речь. Возникала иллюзия, что мы общаемся с равными. Но появлялась такая же проблема, как у меня с чужиками — не всегда за переведенными словами стояло именно то содержание, что мы подразумевали…
Ох эти воспоминания. Мы с ними подождем. Сейчас масса других дел.
Я с экипажем из двух человек уже начал скучать у лесенки нашего орбитального корабля. И тут, подняв пыль, к нам лихо подкатил вездеход «Гепард». Был он куда меньше и сильно приземистее нашего бедного отважного «Муравья». Не разведчик, а, скорее, пассажирский лимузин, но цвет все тот же — канареечный.
Из кабины вылез сам начальник базы Ломакин. Он был руководителем моей второй экспедиции на Марс. И не виделись мы с ним с той славной поры.
Он крепко и с чувством пожал мне руку:
— Рад, Толя. Очень рад!
— Моя радость тоже не знает границ, — хмыкнул я, припомнив, какими изысканными выражениями он одарил меня, когда Пункт Галактической связи перестал работать, просто отключился на неделю, по непонятным причинам. Но командиром он был хорошим. И делу нашему предан, как никто другой. И вообще уважал я его искренне, хотя его излишняя эмоциональность и вызывала опасения.
— Сеанс связи через двое суток, — поведал Ломакин, жестом приглашая нас в вездеход. — Транспорт готов. Отправляемся завтра.
Завтра я опять буду на «Базе-три», которая раскинулась около Пункта связи Иных. Это место мне жутко осточертело за полтора года. Сейчас там проживают одиннадцать ученых, которые поддерживают работоспособность «иной» техники. Исследуют туннели, надеясь отыскать там еще какие-то творения пришельцев. А заодно отвечают за сеансы связи с Великим Кольцом, которые происходят в одно и то же время через каждый земной год.
Раньше они вели переговоры вполне сносно. Но в прошлом году поступило особо-важное сообщение. Иные настаивали на том, чтобы на следующем сеансе присутствовал тот, кто активировал систему. Почему? Как они дословно сказали: «Он значим в этой конструкции».
Никто, конечно, ничего не понял про конструкции и значимость, кроме меня, имевшего опыт общения с «Фракталом» и чужиками. Сейчас плелся какой-то новый узор Бытия, в котором я был существенным элементом. И это меня не вдохновляло, а тревожило, притом сильно.
И еще я знал наверняка одно — уже многие десятки лет на Земле не было чужого влияния. Мы остались и без патронажа, и без давления, подобного тому, что творили «серые» в тех моих реальностях. И это сегодня давало большие возможности…
Глава 8
На «Базу-три» добрались мы на следующий день без каких-либо происшествий. Дорожка была проторенная. Не то, что тогда, когда мы пробирались по ней на старом добром «Муравье», а потом я шлепал уже в одиночестве по песку пешком назад, зная, что вряд ли дойду. Теперь за окнами скоростного вездехода путь пролетел быстро.
На «Телеграфе», так прозвали «Базу-три», я обнялся со старыми товарищами. Перезнакомился с новыми сотрудниками. Посидели в тесном общем помещении, заменявшим клуб и столовую, потрепались о земных делах. Вспомнили общих друзей. А потом обговорили детали контакта, хотя это бесполезное занятие. Все равно никто не знал, что нам предстоит, а поэтому и подготовиться не было никакой возможности.
Когда на следующий день я прошел в машинный зал и уселся в контактерское кресло, положив ладонь в пятипалую вмятину, то будто рывком вернулся на семнадцать лет назад. Повеяло ветерком безмерного удивления, запахом необычности и невероятности происходящего.
Но эти лирические настроения быстро выветрились. Надо работать.
Все мне здесь знакомо до самых мельчайших деталей. Передо мной все тот же пульт, все тот же экран. Все та же аппаратура, кстати, невероятно архаичная для технологии Галактики. Сравнить ее с больше похожей на магию техникой чужиков — это как сопоставлять каменный топор со станком с программным управлением.
После того, как я положил ладонь в выемку, привычно защелкали приборы. Стали перемигиваться разноцветные лампочки, как гирлянды на рождественской елке. Пульт с готовностью принял меня, как уже было не раз.