"Фантастика 2024-23".Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
– Мдя? – закончив дымить, Алексей с интересом покосился на девушку и выбил трубку. – И давно?
– А с тобой что ругайся, что не ругайся… – Полина шумно шмыгнула носом и украдкой смахнула слезу, – гиппопотам! И Фею мы так и не нашли, – от еле сдерживаемых рыданий губы девушки задрожали, – и Бирюш пропал… А вдруг… – от неожиданной догадки глаза Полины округлились, – вдруг с ней случилось чего, а? Вдруг её съели? Может, тут хищники, какие водятся…
– Да кому нужен этот клок шерсти? – преувеличенно бодро бросил Алексей, проверяя остроту ножа. – Не животина – сплошной кошмар: маленькая, юркая… вредная. Пока поймаешь – запаришься, а как словишь – там мяса на ползуба. Не-е-е… среди местных хищников идиотов за кошаками гоняться,
Как ни странно, выслушав пелевинскую тираду, Полина успокоилась, показала трапперу язык и, буркнув «сам дурак», с интересом принялась наблюдать за его работой. Слава Богу, молча. Примерно через полчаса, когда Алексей закончил возиться со второй ступенькой, откуда-то сверху послышался противный вой пополам с уханьем и, вроде бы, по верхней кромке ямы мелькнула чья-то вытянутая тень. Полина пробормотала что-то нелестное про хищников, с надеждой покосилась на спутника и его карабин, брезгливо раскидала ногой наибольшие комья грязи и, обняв плечи руками, плюхнулась на земляной пол.
– Да ты не дрейфь, – Алексей устало размазал пыль по мокрому от пота лицу, моментально превратив его в жуткую маску. – Пока я рядом, на местных хищников можешь плевать с высокой ко… пальмы, – траппер озорно подмигнул похожей на нахохлившуюся сову девушке и вновь вонзил клинок в жёсткую стенку. – И вообще, что здесь, что в любом другом месте мира, самый страшный хищник – человек. Одно радует, что конкретно в этих краях сии кошмарики не водятся. Ну, почти.
Полина в очередной раз вздохнула, сиротливо шмыгнула носом и с головою залезла в пелевинский вещмешок. После недолгого копошения, девушка, невнятно бурча, вынырнула наружу, с сомнением поглядела на галету в левой руке и на кусковый сахар в правой, подумала немного и принялась грызть их по очереди. Когда с сахаром было покончено, Поля с тоской взглянула на огрызок галеты и, не преминув заметить, что с большим удовольствием угостила бы Фею, с тяжким вздохом протянула его Пелевину.
– Даже досадно, что мы сейчас без неё кукуем, – кивнул Алексей, вонзая зубы в осколок сухаря. – Ежли б не потерялась кошара, был бы запас продовольствия. Тебе кошек когда-нибудь готовить доводилось, нет?
Полина смерила Пелевина презрительным взглядом, надменно фыркнула и разразилась длинной гневной тирадой, непререкаемо доказывавшей, что если этот мир погибнет, то исключительно по вине безответственных мужчин в целом и Пелевина в частности.
– Я не безответственный, – коротко хохотнул Алексей, раздумывая, съесть ли ещё одну галету или оставить на потом. – Я безотказный. Ощути разницу и восхитись.
Услышав последнюю фразу, Полина удивленно выпучила глаза, словно призывая невидимых свидетелей подивиться пелевинской наглости с обалдевшей улыбкой, медленно обвела взглядом яму, покрутила пальцем у виска и продолжила метать громы и молнии. Теперь суть обвинений сводилась к тому, что польза от мужчин в этом мире минимальна и им, особенно некоторым толстокоже-криворуким, нельзя доверить даже кошечку. Такую послушную, такую ласковую, такую… После многократного повторения эпитета «такую» фантазия Полины дала сбой, и она предпочла перейти к более широким обобщениям. Горделиво скрестив руки на груди, Полина приняла позу то ли древнеримского оратора, то ли базарной торговки и громогласно заявила, что все мужчины суть прислужники дьявола, потому как кто, ежели не рогатый, подзуживает их повоевать? Вот если бы мир состоял из одних только женщин и кошек, он наверняка был бы такой… такой… Теперь забуксовал уже словарный запас, и вместо слов девушка предпочла использовать мимику и жестикуляцию. Вот только гримасы были настолько кровожадными, что Алексей предпочел бы слова. На них хоть смотреть не надо.
– И вообще, – устав корчить рожицы и размахивать руками, безапелляционно заявила Полина, – тебе давно пора бы набраться мужества и, признавшись, что являешься причиной всех наших бед, попросить у меня прощения.
– Чего-о-о? – поперхнувшись от неслыханной наглости, Алексей выронил нож и изумленно захлопал глазами. – На себя-то посмотри! – И, не дожидаясь, пока Полина вновь заведёт свою песню, перешёл в решительное наступление. – А кто невесть кому половину нашего провианта отдал? Ладно б – продала, а она – за так… У-у-у, блаженная!
Полина попробовала пролепетать что-то о голодающих африканцах, чёрных и белых, и о гуманизме, но быстренько стушевалась под гневным пелевинским взглядом и замолкла.
– А карабин свой в речке кто утопил? – продолжал орать Алексей, нависнув над сжавшейся в комочек Полиной, словно знаменитый меч над не менее знаменитым Дамоклом. – Да хрен с ними, с ружьём и жратвой! – закырхал он, пытаясь избавиться от забившей глотку пыли. – А фургон? Фургон кто в овраг ухнул, да так, что с концами?
– Я случайно, – тихонько пискнула Полина, с собачьей преданностью заглядывая в глаза разошедшемуся партнеру. – Я ж как лучше хотела, ну, правда, Лёш…
– Угу, – понемногу успокаиваясь, угрюмо буркнул Пелевин, – а получилось, как всегда: у нас ни хрена нет и мы в полной… яме.
– А знаете, Алексей, – осознавая, что гневный шквал прошел стороной и вновь можно безбоязненно выступать, ехидно прищурилась Полина, – вы – меркантильный тип! Я ему, – девушка, изображая бурю эмоций, театрально воздела руки вверх и закатила глаза, – о самом лучшем существе на свете, о Фее, говорю, а он… – она преувеличенно расстроенно всхлипнула, – а он нашел время мелочами считаться… Лучше б не в красноречии изощрялся, а придумал, как отсюда выбраться и Фею найти!
– Я не ослышался? – закончив выдалбливать четвертую ступень, Алексей вопросительно изогнул бровь. – Умнейшая, прямо таки гениальная женщина, испрашивает совета у глупого мужика?
– Нужны мне твои советы! – пренебрежительно фыркнула Полина. – Скажи, что делать нужно – и свободен. Я дальше без всяких криворуких сама справлюсь.
– Тихо! – вдруг шикнул Пелевин и прислушался к доносившимся снаружи звукам.
Где-то поблизости тихонько потрескивали сучья, слышался отдаленный клекот стай попугаев и перекрик обезьян, в общем – обычный шум обычного буша. Если не считать тихой, еле различимой на общем фоне, скороговорки человеческой речи. Где-то неподалеку, а главное – сверху, переговаривались люди. Трое или четверо, а может, и того больше. Вот только слов было не разобрать. Но само присутствие людей в этих диких местах Алексею предсказуемо не понравилось. Сделав страшные глаза, он приложил палец к губам и покосился на девушку. Но предосторожность была излишней: Полина, видимо, придя к тем же выводам, обмерла. Вот только всё было бесполезно: над краем ямы мелькнула сначала одна тень, потом другая и в ловушку заглянули люди. И если их лица, сокрытые жуткого вида масками, были неразличимы, то покрытые татуировками руки, сжимающие острые на вид копья, были достаточно красноречивы. Вот только ничего хорошего это красноречие не предвещало.
– Лёш, а Лёш, – пробормотала Полина испуганным шепотом, – а чего делать-то будем?
Девушка окинула нежданных гостей настороженно-испуганным взглядом и на всякий случай вжалась спиной в стену. Бесполезно, но какая-никакая, а иллюзия защищенности есть.
– Чего-чего, – напряженным голосом проворчал Пелевин, аккуратно сдвигая планку предохранителя карабина. – Если они, – Алексей нервно мотнул головой, указывая на чужаков, – возжелают забросать нас камнями и копьями – будем помирать. Не возжелают – будем договариваться. Третьего варианта я чегой-то не вижу.