"Фантастика 2024-23".Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Проверив свои ножны с щербатым, но более-менее качественным мечом, что позаимствовал из арсенала стражи, я вышел на просеку. За исключением сгоревшего амбара, хутор выглядел вполне мирно. Возле одной из избушек с большим скотным двором, две дуры о чем-то оживленно спорили:
— Колдовство! Некроманты, говорю тебе! Видала?! — серовласая кошатина ткнула перчаткой в сугробы возле сарая.
Судя по кускам полированного дерева и давно увядшим венкам из подснежников — определенно могилы. Но где это видано, чтобы некромант тела хоронил? И уж тем более, с венками?
— Сумпурни! Мужей погрызли, жены похоронили! Такие венки только крестьянские вдовы оставляют!
— Некроманты!
— Сумпур... Эй! — рыжая девчонка недовольно зашипела, когда я спихнул ее с дороги и зашел в избушку.
Вид залитого иссохшей кровью жилища и куча истлевшей плоти на столе, заставили девичье негодование утихнуть и спешно подавить рвотный спазм. На печи покоилось промерзшее тело какой-то старухи, а повсюду валялись кости и копыта. Импровизированная скотобойня, что ли?
В следующем доме картина была примерно та же, но костей не нашлось. Зато старух сразу две. Как и в следующем доме. И следующем... Странно, но нигде ни обнаружилось и следа мужиков или детей. Сплошные старухи.
Лишь последний и самый большой дом расставил все на свои места.
За столом и на кроватях застыли щуплые тела. С пяток мужских и с десяток женских. Девушки были определенно молоды и в самом рассвете сил.
— Дезертиры, мать их...
Проигнорировав удивленные взгляды «куриц» и их «петуха», я уселся на свободную от мертвецов лавку и снял с пояса флягу с водкой. Жжение в глотке подавило подбирающийся хрип рации и позволило прийти в себя.
Не у всех гвардейцев и наемников из армии барона хватило духу прийти к городским воротам или рискнуть, да попытать счастья и добраться до Молочного Холма лесами. Самым отбитым, успевшим как следует запачкаться и наворотить делов, путь в города оказался заказан. Если уж беженцы из крестьян и непричастных «серых» режут почем зря, то тех, кто разорял их деревни — и вовсе живьем сварят.
Чуя за собой непростительные грехи, поганцы решили зазимовать иначе. С комфортом и мародерским шиком — сыскав отдаленный хуторок, вырезав всех мужиков и заведя себе настоящий гарем из их жен и дочерей. Но все пошло через жопу.
Несчастные барышни устали мириться со своей участью и проявили женскую смекалку, запалив амбар с припасами да забив и потравив весь скот. Расчет прост как палка — «постояльцы» сообразят, что жратвы не хватит на зиму, да свалят куда-нибудь в другое место. Сбежать-то женщинам никак бы не удалось — по следам в снегу тут же сыщут. А потому пришлось идти на отчаянные меры.
Увы, дезертиры уходить не пожелали. Они просто избавились от «лишних ртов» в виде детей и старух. И судя по отсутствию детских тел...
Мда.
Ситуация обострилась до предела. Может, девушки сговорились, а может, у какой-то одной барышни засвистела фляга на почве утраты матери или ребенка. И все закончилось хреново для всех.
«Падишахи», очевидно, осознавали возможность отравления или ножа во сне, а потому все жрали из одного котла, за общим столом, и ночевали в одном доме. Но наивные дебилы недооценили решимость доведенных до ручки женщин.
Срезав рубаху с ближайшего тела, я обнаружил вздувшийся живот. Тот же самый яд, что и в подвале гарнизона, — к гадалке не ходи.
Ну, во всяком случае, мы точно не заблудились и заветное озеро с ядовитой рыбешкой уже неподалеку. Видимо, этот хуторок с ними торговал или выступал перевалочным пунктом на пути в город.
— Так вот, почему вас инспектором называют... — выдохнула рыжая, вызвав неодобрительный взгляд у своих напарников.
— Задержишься в Грисби на недельку и не такому научишься...
Авантюристка восторженно глядела на меня, «петух» неодобрительно кривился, Гена самодовольно выпячивал грудь, очевидно, гордясь своим положением оруженосца у такого «сира».
А я все прикладывался к водке, стараясь прогнать чертову рацию.
Опять моя вина. Ведь я сам предложил рассеять войско барона, чтобы оно разбежалось кто куда. Наивный идиот, — думал, сберегаю чужие жизни. Хотел как лучше, получилось как всегда.
И сколько еще я буду находить последствия собственных решений?! Чтож такое-то... Одних спасаешь, других губишь. Ай ладно, чего как маленький-то? В кино идут титры, в театре опускается занавес, в книжке пишут эпилог. Потому там все может закончиться хорошо. А в жизни все заканчивается одинаково. Всегда.
Пора бы уж запомнить.
— Философ хренов...
Достало. Мир новый, а дерьмо все то же... Сколько еще таких хуторов мы наплодили, когда разбили осаждающих?
Пока авантюристы шарились по вымершему хутору в поисках острых ощущений и наживы, а Гена торчал снаружи, я продолжал осматривать «морг» находя все больше нелицеприятных подтверждений своей версии. Особенно в полном "холодца" котелке у печки.
Однако, к собственному удивлению, на одном мертвом теле обнаружились следы насилия. Едва заметные капли крови на полу заставили распахнуть холодную рубаху и обнаружить полую мужскую грудь. То есть, вообще пустую. Ни единого органа. Идеально ровные разрезы, аккуратно отогнутые ребра и пустое нутро.
Это не зверье. Волки и чудища рубахи обратно не одевают...
Я уже собирался раздеть еще несколько окоченевших тел, но вдруг в избушку вломился Гена. Пуская пар изо рта будто паровоз, он оживленно тыкал куда-то за спину:
— Сир! Там человек!
— Чего?
Что за бред? В домах уже с неделю не топили и ни единого следа на снегу, кроме наших — какие еще люди тут могут быть? И почему пацан меч выхватил?
Заспешив за Геной, я пришел к остальной тройке. Нервно перешептываясь, авантюристы прятались за широкой поленницей, то и дело поглядывая на опушку, с которой мы вышли в хутор.