"Фантастика 2024-23".Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
– Давно отсюда съехали? – спросил я удачно подвернувшегося местного жителя.
– Да лет тридцать уже.
Тридцать лет! А мне было тогда двадцать три. Где же я провел детство? Там, уверен на сто процентов. Но развалины меня в этом разубеждали.
Никаких здравых объяснений я этому факту не находил. Оставалось или свихнуться и сдаться в ласковые руки врачей. Или принять невероятное, как данность, и не сильно напрягаться в совершенно бесполезных попытках найти объяснения. Я выбрал второе. И потом еще не раз мне пришлось проделывать это, когда факты противоречили принятой картине мира.
Служба в РВСН. Сначала в техническом расчете. На моем попечении была грозная межконтинентальная баллистическая ракета с разделяющимся блоком, оружие Рагнарека. Потом служил на пульте. Затем в инженерной службе армии.
Нигде больше полугода не задерживался. Но, надо отметить, переводили меня всегда с повышением.
В итоге оказался в группе прикрытия района – это такое спецподразделение для контроля района расположения МБР. Чтобы ни одна живая или мертвая душа туда не проникла. Чтобы при малейшей угрозе – рвать, колоть и стрелять нарушителей спокойствия без всякой жалости и снисхождения. Потому что одна такая ракета может накрыть всю Англию. И доступ к ней должен иметь только тот, кто по штатному расписанию и по приказу имеет право эту Англию выжечь. И больше никто.
А потом тот выезд по тревоге. Сорок минут потерянного времени. Госпиталь. И «Фрактал».
Так кто же я? Одно знаю точно – мое истинное Я стремится к тому, чтобы этот мир был лучше и справедливее. И с «Фракталом» мы тут союзники.
Впрочем, мысли о разных тайнах волновали сейчас не только меня. Ива и Писатель после затянувшегося аж на десять минут молчания опять яростно сцепились на тему секретных страниц мировой истории.
Все же у нас странная компания. Иголка пробоя – это я. И две нити Ариадны, которых вопрос тайн бытия постоянно сталкивал лбами. Они без устали собачились, не в силах примирить свои диаметрально противоположные подходы к познанию.
Вот и сейчас, прочитав что-то в историческом журнале про народ древних ариев, Ива процитировала – мол, бред это, что они какие-то потомки разрушенной сверхцивилизации. Не было никаких арийских сверхлюдей. А были племена скотоводов, землепашцев и ремесленников, которые вместе с другими народами постепенно росли над собой и создали техносферу Земли, благодаря чему мы сейчас летим на самолете, а не плетемся на ослах.
– Представляешь, никаких тебе атлантов с лемурийцами, Левик. Какая боль! – иронически произнесла Ива.
Писатель определенно помешался на всех этих працивилизациях. Это была его навязчивая идея, покушение на которую ему виделось как личный выпад именно против него.
– Это твой журнал так решил? – угрюмо отбрехивался Писатель, не отрываясь от иллюминатора.
– Эта наука решила. База научной истории какая? Письменные и материальные источники. Твоя занюханная Атлантида – это всего лишь фантастический рассказик Платона, зациклившегося на изобретении модели идеального государства. Ни одного жалкого черепка. Ни одного хотя бы косвенного письменного источника. Ничего.
– Как же ничего? Две тысячи лет ищут Атлантиду – и ничего?! – все же завелся Писатель.
– Флогистон ищут. Эфир ищут. Много чего ищут, чего нет.
– Вы, закостенелые материалисты, просто не понимаете суть этого мира. Ну и что, что нет черепков из Атлантиды. Зато есть образ Атлантиды.
– Сказка-рассказка.
– Образы обязательно материализуются, душа моя. Теория ветвящейся вселенной – слышала? Множественные параллельные миры. Реальности ветвятся, чтобы реализовывать образы.
– Ага, – зааплодировала звонко и вызывающе Ива. – Понятно. Атлантида, оказывается, не здесь, а за триста измерений. Осталось послать туда того, кто проверит.
– Может, она возникнет и здесь. Образ готовит реализацию. И наш мир меняется под образ.
– Вот ты где этого набрался? Это все твои шатания по всяким пыльным дырам на Востоке. Все эти твои буддисты-куплетисты. Это их идиотские песенки об иллюзорности мира. Вспомни еще маразматичную идею о Вселенской Голограмме…
– Она несостоятельна.
– О как. Рассудил быстренько, что состоятельно и что несостоятельно. Вот когда в вопросы науки лезут, расталкивая всех локтями, дилетанты, такое и получается. Вы настолько демагогичны, что трамбуете неокрепшие умы чиновников. И тогда на полном серьезе выделяются деньги на поиск НЛО, на всякие Лемурии, Гипербореи и снежного человека. А когда ничего этого не находят, следует железобетонная отмазка – да все это лишь образ. Который обязательно реализуется. Так что дайте еще денег… Ты сам себе не противен?
– Только с утра. Когда мешки под глазами и есть хочется. А так – очень даже ничего. Блестящий мужчина, – Писатель погладил свою и правда поблескивающую лысину, скорчил умильную физиономию.
Ива нахмурилась. Хотела изречь еще что-то гневное. Но не выдержала и рассмеялась:
– Ну, дурак, да. Настоящий дурак.
– Куда нам до вас, академиков…
Самолет резко клюнул носом и устремился между пиков гор. Мы заходили на посадку на один из самых опасных гражданских аэропортов мира.
Взлетная полоса проходила совсем рядом с огромной коричневой, с красным отливом, скалой, на которой чернели опаленные отметины. Это следы не вписавшихся в посадочный коридор погибших самолетов.
Мелькнул синий параллелепипед здания аэровокзала. На стоянках отдыхали три белоснежных «Боинга». В стороне скучали пузатый винтовой транспортник и два штурмовика местных ВВС. Военные тоже использовали этот аэропорт.
Со стуком, резко, ударились о бетон шасси. Ну, здравствуй, Горный Ишхан. Вот мы и здесь.