"Фантастика 2024-23".Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
На эту работу ушло три драгоценных дня.
Мои спутники, как оказалось, неплохо владеют инструментарием информационного поиска. В итоге, освоившись, они оттерли меня от процесса, порекомендовав позволить историкам изучать историю без помощи дилетантов. И я посчитал правильным так и поступить. Ребята отлично работали на пару, третий элемент тут был лишним.
В компьютерном зале будто свершалось какое-то алхимическое действо. Переливались диаграммы на мониторах. Время от времени жестяным голосом компы объявляли о распаковке пакетов и алгоритмах дальнейших действий. Мигали лампочки.
Должен признаться, что все эти компьютерные системы с их революционным прогрессом меня в последнее время сильно напрягают. Закрадывается мысль, что человечество создает еще одного игрока в Ноосфере Земли. И не выйдет ли однажды этот процесс из-под контроля?
Но как ни крути, а без этой супернавороченной информационной аппаратуры теперь никак. Чем она совершеннее, тем быстрее успех. Что и подтвердила Ива.
Когда я зашел справиться о результатах работы, она торжественно объявила:
– Сделано. Мы очертили площадь и наметили экспедиционный маршрут.
Она вывела на проекционный экран, занимавший половину стены, карту Тибета. В левом уголке красным была отмечена довольно приличная площадь поиска.
– И сколько здесь? – поинтересовался я.
– Пара десятков тысяч квадратных километров, – пояснила Ива. – Труднодоступный горный район Тибета. Но места среди религиозных людей популярные. Там и буддисты-паломники толкутся. И последователи усохшей религии Бон, такой предтечи индуизма и буддизма.
– Почти точное попадание, – усмехнулся я.
– Если учесть, что площадь Тибета более миллиона квадратных километров, то сузили мы район поиска вполне прилично, – холодно отчеканила Ива.
– Да все не так страшно, – подал голос Писатель. – Там не слишком много караванных троп, а искомое место может быть только рядом с ними. Нужно просто держаться их. И вовремя корректировать курс.
– Мы можем хоть что-то еще уточнить? – я, если честно, надеялся на большее.
– Несомненно, – ехидно улыбнулась Ива. – Пару лет научной работы, перелопачивания закрытых архивов, командировок – и мы сможем уменьшить район поиска процентов на двадцать. Или на все пятьдесят.
– Ясно. Значит, будем бить по площадям…
Дело сдвинулось. И теперь мне предстояло решать, как дальше строить Поиск. И что делать с этими двоими, явно рассчитывающими на продолжение приключения.
Я сбросил Звеньевому по закрытому каналу связи информацию и предложения по дальнейшим действиям. И почти физически ощутил, как приходит в движение отлаженный механизм «Фрактала». Как сейчас мобилизуются ресурсы. Поднимаются старые связи, компроматы, договоренности. Как льются рекой деньги. И все это с одной единственной целью – с минимальным риском и максимальной эффективностью вывести меня на Предмет, ждавший в тайнике горной части Тибета.
Вот только без проблем не обошлось. Да еще каких проблем!
Но так всегда бывает, когда тебе наступают на пятки конкуренты. Тем более такие, как десты… И они показали себя во всей красе…
Глава 33
Ива даже как-то сладострастно предавалась страсти научного поиска, не обращая внимания ни на кого и ни на что. Ею овладело маниакальное стремление сузить район поиска, тем самым опровергнув свои же недавние заявления о невозможности этого. Так что на кухню женская нога не ступала. А потому за повара у нас был более психологически устойчивый и не такой оторванный от быта Писатель.
Ему кулинарное дело нравилась. Он с видимым удовольствием потрошил все три холодильника с их внушающими уважение запасами. Баловал нас свиными отбивными, каким-то образом оказавшимися в мусульманской стране. Потчевал восточными яствами, утверждая, что по-настоящему вкус национального блюда проявляется только в его культурной и климатической полосе. Якобы плов в России и плов здесь ощущаются совершенно по-разному из-за географической широты. Поэтому мы за время пребывания здесь откушали шавлу – рисовый суп, катлама-пельмени, бараний плов гелак палав и прочую экзотику.
Благодаря усилиям Писателя трапезы превратились в нашей компании в такую приятную сторону жизни, быстро обросшую правилами и традициями. Они щедро сдабривалась спорами, беседами и вечными склоками моих ученых спутников.
Их изначальные попытки вытянуть из меня хоть что-то о том, кто я такой, что творится и что будет дальше, наталкивались на аккуратно выстроенную непробиваемую стену. Они быстро поняли, что тратят время зря, и привычно переключились друг на друга.
Слушая за неторопливым обедом этот базар-мазар, я даже почувствовал тень умиротворения и уюта. И разочарование, что это продлится еще максимум пару дней. Пока не будут завершены подготовительные мероприятия к экспедиции.
А потом – в путь. Думаю, он будет трудным. Но все же хорошо работать на серьезную контору. Которая снабдит, обеспечит, прикроет. Хотя на острие удара все равно остаюсь только я.
Обед проходил на фоне привычного галдежа соратников. Узбекский плов был приготовлен прекрасно. И пошел как-то очень хорошо. Я традиционно запивал его зеленым чаем. А потом перешел к восточным сладостям.
Звуковым фоном трындел висящий на стене телевизор. Там шла новостная передача на русском языке.
Местные новости на чужбине надо слушать. Однажды в Индии такая телепередача спасла меня от крупных неприятностей. Тогда я выскользнул из зоны религиозных беспорядков за каких-то два часа перед тем, как район наглухо перекрыли войска, и там начался кровавый ад. И неизвестно, чем бы для меня это кончилось. Хотя выживать в таких ситуациях я умею, но со стихией бороться трудно. Тем более с социальной.
Новости по телевизору закончились. Началась индийская сериальная мелодрама. Разлученные влюбленные, разлученные браться и сестры – все как всегда.
Но через пять минут, когда я допивал чай, закусывая его медовыми восточными сладостями, индийский сериал прервался на полуслове. Зазвучала унылая мелодия. На экране возникло изображение Памирских гор.
Потом появился диктор и проблеял про срочное правительственное сообщение. А у меня в тревожном ожидании вдруг закололо сердце.
Потом диктор рубанул со всей прямотой и откровенностью такое, от чего пахлава застряла в горле.