"Фантастика 2024-77". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
К вечеру Натабура обнаружил, что они заблудились: солнце светило не слева, как было положено, а справа, что противоречило всякой логике. Неудивительно, что они с Афра почувствовали себя неуверенно, остановились и стали соображать, что же все-таки произошло, но так ни к чему конкретному не пришли. До этого все в мире было правильно — и шли они правильно — туда, куда надо, и думали правильно, боясь сглазить удачу, а потом, в один миг все перевернулось, будто стороны света поменялись местами. Неужели и так бывает? — с ужасом думал Натабура. Но я нигде, никогда, ни в одной из самых умных книг ни о чем подобном не читал. Его охватило отчаяние.
Вдруг они услышали шорох: совсем рядом треснула ветка, раздались тяжелые шаги, и Натабура положил руку на морду Афра, чтобы он не рычал, а сам беззвучно выхватил кусанаги. Но и тот, кто двигался бесшумнее хонки, тоже их услышал, потому что замер, и звуки прекратились. Границу хвойного леса определяли густые кусты с ядовитыми красными ягодами. Кто-то прятался там, за ними. Прятался и выжидал, быть может, даже готовился к прыжку, чтобы напасть.
Натабура присел рядом с Афра, чтобы стать незаметнее. Они сидели так пару кокой, вслушиваясь в лесные звуки: скрипели стволы гёдзя, налетал порывами ветер, щебетали птицы. И наконец они услышали — как кто-то медленно-медленно, шаг за шагом удаляется, старясь как можно меньше шуметь, да выдавал шелест жесткой трава, которая едва слышно стегала уходящего по ногам: «Жих-жих, жих-жих…» Натабура сразу понял, что это песиголовец, потому что передними лапами он раздвигал траву, а она стегала его по бокам и по задним лапам. Это было хорошо слышно: «Жих-жих, жих-жих…», и только каждый третий шаг происходил с задержкой, потому что песиголовец был ранен и сбивался с ритма движения.
— За мной! — шепотом скомандовал Натабура, и они побежали.
Но побежали в отличие от песиголовца по тропинке, и он невольно дал им фору во времени. Через пять-шесть шагов песиголовец услышал их и припустил вовсю. Тотчас к своей великой радости до них донеслось, как он ойкает на каждом третьем шаге, и через мгновение, выскочив на луг, увидели его тень, шмыгнувшую под полог леса. Если бы песиголовец бежал во всю прыть, то его мог бы догнать разве что только Афра, и то благодаря своим крыльям, но никак не в паре с Натабурой. А так получалось, что песиголовец тащился из последних собачьих сил, хотя и явно быстрее, чем Натабура.
Не хоронясь и не осторожничая, они нырнули под вековую сень дубов и увидели на потрескавшейся земле следы крови. Это означало только одно — раны у песиголовца открылись, кровоточат, а значит, его надо гнать и гнать. Они его нагнали, когда он, обессилев, лакал воду на песчаном пляже.
При их приближении он оскалился и сел на зад. Оказывается, у него был хвост, который Натабура сразу не разглядел — обыкновенный серый, волчий и немного облезлый, как старая шуба.
— Давай договоримся, — предложил песиголовец и лизнул самую глубокую рану на боку, из которой обильно текла кровь.
От этого морда его стала красной и особенно кровожадной.
— О чем? — спросил Натабура, придерживая Афра, который рвался добить врага.
— А… ха-ха-ха… — тяжело усмехнулся песиголовец, сохраняя достоинство, — я вижу, ты не просто человек и даже не просто самурай. Собачку-то подлечил. Я думал, она у тебя подохла.
— Подлечил, ну и что?
— А то, что пропадешь ты без меня, Зерока.
— А с тобой, Зероком?
— А со мной мы этих арабуру в бараний рог скрутим.
— Мне такие друзья не нужны.
— Не веришь? — тяжело вздохнул песиголовец.
— Не верю.
— Я бы тоже не поверил.
— Чего ж ты от меня тогда хочешь?
— Убей меня быстро и безболезненно.
— Хорошо, — кивнул Натабура. — Я отрублю тебе голову, как самураю. Это будет честно.
— Я не знаю. Я не самурай, — ответил песиголовец, — Но прием умерщвления меня устраивает, — и, вытянув шею, закрыл глаза.
В этот момент силы его оставили, и он упал, распластавшись на песке. Большой красный язык вывалился из пасти, и потекла пена. Афра сконфуженно отвернулся. Ему было стыдно и за Натабуру, и за чужую слабость.
— Ну и что мне делать? — развел руками Натабура. — Что?!
— Не знаю, — вильнул хвостом Афра, явно не одобряя хозяина.
— Что же ты? — открыл глаз песиголовец. — Думаешь, я притворяюсь? Избавь меня от мучений.
— Сейчас, — сказал Натабура и еще раз оглянулся на Афра: — Считаешь, не стоит?
Афра опять повилял хвостом. Говорить по-человечески он не умел. Но ему это и не нужно было. Хозяин понимал его без слов. Смысл его виляния хвостом сводился к тому: не очень-то я бы ему доверял.
— Я тоже, — согласился Натабура. — Но не убивать же его действительно. Рука не поднимается. Сам подохнет.
Афра снова повилял хвостом и оскалил передние зубы, что означало улыбку и что он, Афра, не держит обиды на песиголовца.
— Эх… — почесал затылок Натабура, — не давай повадки, чтобы не было оглядки. Кабы не пожалеть?
— Добей… прошу… — прошептал песиголовец из последних сил и, кажется, потерял сознание.
Натабура убрал голубой кусанаги и присел рядом с ним. Раны у песиголовца были настолько глубокие, что сырой песок вокруг тела давно стал бордовым. Хорошие у Афра зубы и когти, невольно восхитился Натабура.
— Эй… — он пихнул песиголовца.
Но тот даже не отреагировал.
За этим занятием и застал их иканобори. Его тень промелькнула поперек реки. Натабура был так занят, что только рычание Афра отвлекло его.
— Помоги-ка, — сказал он и, схватив песиголовца за передние лапы, потащил под деревья.
Афра тянул песиголовца за облезлый хвост. Они уложили вчерашнего врага на бок, и Натабура получил возможность осмотреть его. Под ухом у него тоже была рана, он она казалась неопасной, потому что запеклась. Зато рану поперек морды в виде креста облюбовали мухи. Но самые глубокие из них были на боку и на горле, где песиголовец не мог достать языком. На горле кровь затекла под кожу, и получился настоящий бурдюк. С этих ран и надо было начинать. В какой-то момент Натабуре показалось, что песиголовец умер, однако сердце его еще билось.
— Помоги нам, о Великий Самосущий! — Натабура наложил руки вначале на горло и три раза произнес молитву из индийских медицинских сутр, затем точно так же проделал с раной на боку. Руки его стали светиться, почти как у Язаки, от них пошел пар.
Странно, но сутры действовали, хотя песиголовец был явно не из здешнего мира. Рана на боку тотчас закрылась твердой корочкой, а мешок с кровью на горле перестал увеличиваться. Затем Натабура занялся порезами: очистил один на морде и стянул его края. Кожа лопалась, из-под нее сочился гной. Наконец он с помощью сутр справился и с этой задачей. Песиголовец задышал глубже и ровнее. Носа увлажнился. Последнюю рану под ухом Натабура не успел подлечить — снова пролетел иканобори и, развернувшись над противоположным берегом, целенаправленно устремился в их сторону.