"Фантастика 2024-9". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
— Куда? — сухо уточнил Глагол.
— К центру мира. А уж какими тропами я вас проведу — не так важно, — отмахнулся и продолжил движение. Однако через взор Феникса мог видеть, что Глагол так и не сдвинулся с места. Поэтому всё же пришлось остановиться и пояснить: — Это город миллионник! И хотя герои большую часть времени проводили в подземельях, канализациях, пещерах, бункерах и тайных лабораториях, чем на улицах, однако у меня прописана и система быстрого перемещения — телепорты. К ближайшему из них мы и идём.
И вновь сухой кивок, но хотя бы во время движения. Хорошо, что Феникс нашел меня в стороне от основных дорог, и никто не видел этого убогого представления. Я же решил больше не заморачиваться и продолжить рассматривать
— Почему ты решил создать этот мир? — вопрос Глагола прозвучал настолько вкрадчиво и неожиданно, что я не сразу понял, как начался разговор.
— Прости, что? — решил удостовериться, что не ослышался.
— Почему. Ты. Создал. Мир, — чётко и бесстрастно повторил Глагол. При этом он чесал головку разомлевшей у него на руках Брауни. Мне даже пришлось напомнить себе, что это не живое существо, а технопет с неизвестным уровнем возможностей.
— Тебе действительно интересно? — удивился я.
Глагол лишь пожал плечами, но во взгляде, с которым мой спутник рассматривал город и улицы, где мы проходили, читалась искорка любопытства, и я решил ответить.
— Кроме того, что это было частью глобального плана меня из прошлого по воскрешению своей девушки? — я усмехнулся. — А зачем все остальные их создают? Развлечься. Почувствовать свою власть. Сыграть в бога, — и поймав взгляд Глагола, полный презрения, я развеселился ещё больше, продолжая: — Одновременно спрятаться. Преодолеть свои страхи. Осознать свои сильные стороны. Книги для молодых авторов — это одновременно и тюрьма, и больница для души.
— Как? — слова словно иголки под ногти. Нет, они не вызывают боль, но заставляют вспоминать то, что давно забыто. И от этого не отмахнуться.
Я почесал в затылке, думая, как лучше сформулировать. Но не придумав, сказал честно.
— Через своих героев. Я придерживаюсь наверно не очень популярного мнения, что в истории важнее всего именно герои. Мир — это декорации. Сюжет — набор ситуаций. Да и он не особо важен: если проработаны герои со своими мотивациями и слабостями, если прописан мир — то, путешествуя, герои сами найдут себе приключения. Ведь любая история рассказывает о людях. Об их борьбе и свершениях. Мы переживаем и сочувствуем героям. Поэтому через истории своих героев я перековал себя.
И вновь почувствовал прожигающий хребет взгляд Глагола. Он буквально вбивал мне в спинной мозг требование продолжить, да я и сам не хотел останавливаться.
— Например, ГГ получил мои черты. Собственно, ничего удивительного, многие молодые авторы делают так — проще ассоциировать себя с персонажем и прописывать его. Я же получил возможность воплотить в нём виденье человека, который не имеет ничего уникального и особенного в мире, где все уникальны — это и делало его особенным. Иммунный к магии человек в мире магов. Я хотел показать, что, когда на тебя нельзя повлиять и ты ничего не имеешь, ты свободен и можешь достичь всего. И если ты читал мои истории, то видел, как вместе со мной герой прошёл путь от изгоя и преступника до помощника главы этого мира.
Дома вокруг стали ниже и куда красивее, не просто сложенные из каменных блоков, но обработанные рукой мастера под чутким руководством архитектора. Улицы тоже стали шире и оживлённей — мы приближались к площади района с телепортом.
— Оборотень… мечта на любовь. Создание образа идеальной девушки, по крайней мере, на тот момент жизни. Дерзкая. Боевая. Весёлая. И верная до конца… Цели. Или человеку. Та, за которую ГГ готов бороться до последнего вздоха. Я до сих пор надеюсь, что Надя, когда прочитала мои книги, увидела этот образ и поняла меня. Поняла всего меня, собрав из осколков персонажей, — я ненадолго замолчал, так как от продолжительной тирады в горле пересохло. Я даже пожалел, что у меня нет местных денег, чтобы зайти и что-нибудь купить. Но должен был продолжить: — Магичка. Идея младшей сестры, которой у меня не было. Я всегда мечтал иметь человека, которому хотел бы помогать беззаветно и искренне. И одновременно она — главный антагонист моей истории. Её эгоизм я противопоставлял верности Оборотня, чтобы понять, что по-настоящему важно и по какому пути идти. По результатам третьей книги ты должен знать, какой путь я выбрал, и кто из них выжил.
— А злодей? — вклинился в мой поток мысли Глагол.
— Злодей? Министр? — я невольно улыбнулся. — Вот тут самая забавная история — его образ взят с моего лучшего друга. Погибшего друга. Это память о нём, он всегда хотел побыть тёмным властелином. Я дал ему такую возможность хотя бы в своей истории. Верный семьянин и честный правитель, который ради блага большинства делал сложный и порой неприятный выбор. Непонятый герой.
Тем временем мы добрались до телепорта. Тут я в своё время решил не изгаляться: телепорт представлял собой неспешно вращающийся вокруг собственной оси яйцеобразный кокон, сплетённый из магических нитей всех цветов колдовской радуги метров примерно двадцати высотой и около десяти в самой широкой части — как раз на уровне человеческого роста. Телепорт находился в центре площади, а саму площадь разделяли на двенадцать секторов небольшие, не выше колена, каменные заборчики. Каждый сектор — это место для перехода к строго определённому телепорту в другой части города. И один сектор для выхода прибывающих. Соответственно, телепортов по Городу было всего двенадцать. И в каждом секторе стояла своя очередь, которая, должен признать, продвигалась довольно быстро: каждые пять секунд в кокон света входило новое существо и исчезало.
Мы встали в очередь, ведущую к телепорту в центр города. И тут я наконец не выдержал:
— Слушай, Глагол, твоё расчленение меня глазами, конечно, очень красноречиво, но я слабенький телепат и только учусь, так что будь добр, хоть иногда пользуйся словами, если что-то интересно.
— Не шути так, — коротко бросил Глагол, и уже мне пришлось корчить недоумённую рожу. Глагол с неохотой пояснил: — О своих способностях. Телепатии. Если сильно не повезёт, то люди могут поверить, и этот станет твоей новой силой без всяких книг. Мне не повезло, — после столь длинной речи Глаголу пришлось взять паузу, но он сделал ещё одно усилие и закончил: — Если ты бог в своём мире, то почему бы не воспользоваться божественной властью и не приказывать людям вокруг тебя. Это было бы куда удобнее, чем брести.
Я заозирался, но на наш разговор никто не обращал внимания, хотя Глагол и не думал говорить тише. Похоже, психов и фриков хватает во всех мирах, а люди в каждой из реальностей нацелены только на себя. Вот так рядом может о своих делах болтать бог твоего мира, а ты и не заметишь, слушая музыку в наушниках.
— Ты об этом? Так никто из них даже представления не имеют, кто я такой. Об этом знают лишь несколько главных героев. И не путай бога-создателя и бога-властителя. Я творец. Я демиург. Я дарую жизнь. Я помогаю развиваться и жить. А власть… я прошёл этот этап, даже и не заметив — власть бессмысленна в кругу равных, а равными мне герои стали в тот момент, когда попытались в первый раз убить. Это было неожиданно, а шрам порой ноет во время дождя.
За этими речами мы дошли до телепорта, и с последним словом я шагнул внутрь. Куража как раз хватило, чтобы не поддаться страху из разряда: «У меня же иммунитет, как у ГГ, а у того с телепортами были проблемы». Нет, они не пытались разорвать его на атомы и убить — он просто проходил через них, чем заставлял меня писать тонны лишних описаний путешествий. Однако меня радужные нити обволокли, и не успел я испугаться, как оказался на другой стороне. Что в очередной раз подтверждало: как бы реален ни был этот мир, а мои силы похожи на таковые у ГГ — мы разные.