Фантом для Фрэн
Шрифт:
– Алджернон, как вы себя ведете! – шепотом накинулась она на шотландца.
– Нет – это как вы себя ведете? – так же шепотом, яростно парировал он. – Вы переходите всякие границы!..
– Неужели?..
Несколько мгновений они прожигали друг друга взглядами.
И вдруг Фрэн улыбнулась.
– Элджи, я согласна переехать к вам сегодня.
Он просиял, мгновенно забыв о ссоре.
– В самом деле?
Она кивнула.
– Я очень рад, - прошептал мужчина.
К Дарби они вернулись удовлетворенными, каждый – по-своему.
==========
Довольно долго они еще оставались в музее – решали организационные вопросы, касающиеся выставки нового экспоната; Фрэн даже позволили присутствовать при этом. Потом смотритель музея сам обратился к ней и несколькими сдержанными фразами поручил ей дело, о котором ей уже было известно от Лоренса – ввести в курс дела экскурсоводов и расширить материал, который они излагали посетителям. Фрэн поблагодарила араба. Это была очень большая честь.
Потом господин Аль-Расул повторил, что мисс Грегг может работать в музее самостоятельно и свободно пользоваться библиотекой.
После этого ученые вернулись к Дарби, ожидавшему решения своей судьбы. Фрэн предложила ему начать занятия сегодня же. Недовольный археолог вмешался и сказал, что прежде он должен составить план этих занятий, и прибавил, что у мисс Грегг едва ли сегодня найдется на это время.
Фрэн с ужасом подумала, что сейчас он скажет о том, что она переезжает к нему – ведь люди европейской культуры относились к этому так же, как и она, делая различия между своими женщинами. Но археолог умолчал об их планах. Впрочем, Дарби не обиделся – или не подал виду. Только спросил, когда и куда ему приходить.
– Завтра в музей, в это же время, - ответил Алджернон.
Мужчины раскланялись.
Фрэн и Алджернон посмотрели друг на друга. Фрэн покраснела, а Алджернон поощрительно улыбнулся; она еще больше покраснела от искорок в его голубых глазах.
– Думаю, лучше не откладывать, Фрэн, - сказал он девушке. – Давайте прямо сейчас отправимся к вам, пообедаем, а потом вы соберете вещи и сдадите ключи.
Она кивнула, не поднимая глаз. Хотела взять с него обещание держать себя в руках, но потом вспомнила, что Алджернон это обещание уже дал – теперь все только в его воле, не в ее.
Взяла его под руку.
– Расслабьтесь, пожалуйста, - попросил он ее низким взволнованным голосом. Как можно расслабиться, когда с тобой так говорят?
Они вернулись в ее номер, неожиданно показавшийся Фрэн последним убежищем – последней крепостью, которую она сдала. Нет, конечно, не последней… Но до этой сдачи тоже осталось недолго…
Алджернон помог ей уложить вещи, и только потом заказал обед. Фрэн половину не смогла съесть. Алджернон попытался успокоить ее, взяв за руку и погладив эту руку – но только больше растревожил. Она его желала, как и он ее, но и боялась… может быть, он тоже немного боялся ее… Но больше всего Фрэн боялась, что с ним чувства захлестнут ее с головой – не обязательно любовь, страх и страсть не менее сильны - и она перестанет мыслить рационально. Вот что она
Алджернон взял два ее чемодана – с тех пор, как она начала работать у него, количество ее вещей увеличилось чуть ли не вдвое. Он вышел и позволил Фрэн запереть дверь.
– Я как будто снова из дома уезжаю, - сказала она.
– Наоборот, вы сейчас идете домой, - прошептал Алджернон.
– Пожалуйста, не надо…
Он понял ее и стал спускаться молча. Фрэн знала, что все вопросы с администрацией гостиницы Алджернон решит сам, и была рада этой возможности не открывать рот и ни на кого не смотреть. Ей казалось, что на ней написано, куда она переезжает и с какой целью. Однако портье был невозмутим – вежливо простился с мужчиной, женщину проигнорировал. И женщина была этому рада.
Алджернон и Фрэн вышли на улицу и зашагали молча. Алджернон рассказывал ей, что живет в доме в колониальном стиле, таком же, как и эти гостиницы – и Фрэн немного радовало, что она встретится хотя бы с чем-то привычным. Это был “британский квартал”. И она знала, что и обстановка в квартире не будет слишком отличаться от того, с чем Фрэн уже освоилась в каирских гостиницах.
Они приблизились к дому, странно напомнившему Фрэн об Англии… Англии, приобретшей восточный колорит. Поднялись на второй этаж, как и в гостинице. Алджернон поставил чемоданы на темной лестничной площадке и, улыбаясь девушке, отпер дверь.
– Хозяин живет не здесь, - пояснил он, открывая дверь; Фрэн ощутила запах этого жилища, запах корицы, кожи… и Алджернона. Мужской запах. У нее закружилась голова.
– Так значит, вы живете один? – прошептала девушка.
Он кивнул.
– Разумеется. Для работы ученого необходимы простор и уединение. Последнее самое главное. Свобода от чужих мыслей.
Фрэн ощутила острую обиду.
– Не напрасно ли я сюда пришла, сэр?..
– Вы никогда не будете мне помехой, - сказал Алджернон.
Он крепко обнял ее.
– Вы – мое дополнение, дорогая…
“Я не твое дополнение!..”
– Я вас понимаю, - сказала она, чтобы скрыть смущение. – Я четыре года жила вместе со своей квартирной хозяйкой и ее тремя домочадцами. Интеллектуальную свободу я чувствовала только в библиотеке.
– Располагайтесь, - пригласил ее ученый. – У меня две комнаты – одна моя спальня, другая гостиная. Мы превратим ее в вашу спальню. Там удобный диван.
Фрэн опять закраснелась.
– Пойдемте, я покажу, куда разложить ваши вещи, - сказал Алджернон.
В гостиной кроме кожаного дивана оказалась пара уютных кожаных же кресел, турецкий ковер и комод. Стены были оклеены золотистыми обоями.
– Как мило, - сказала Фрэн.
– Вам нравится?
Она кивнула. Ей правда нравилось, очень нравилось.
– Свою повседневную одежду и предметы туалета сложите в комод, - сказал Алджернон. – А то, что нам нужно для полевых работ, перенесите ко мне в спальню, у меня там специальный шкаф… Сапоги, туфли вынесите в прихожую. Книги…
– Они библиотечные, - напомнила Фрэн.