Фантомас
Шрифт:
– Ну и ну!.. Черт побери!
Потом посмотрел на Шарло:
– Послушай-ка, старина!
И прочел:
– Нам стало известно, что сегодня вечером, исполняя роль преступника в пьесе «Кровавое пятно», вы загримировались под Гарна, убийцу лорда Белтхема. Убедительно просим сегодня в два часа ночи быть в том же костюме и гриме на улице Месье в доме двадцать два. Постарайтесь прийти незаметно. Вас ждут. Вас любят. Вас хотят.
Вальгран поднял голову:
– Как тебе это нравится?!
– А подпись есть? –
– Да, есть…
Актер снова развернул письмо:
– Кстати, тут есть еще и постскриптум. «Сохраните все в тайне и сожгите письмо сразу после прочтения». Конспирация, как в подполье!
– Ну, это-то неудивительно, – улыбнулся Шарло. – Что, если дама замужем?
– И все-таки мы ослушаемся ее, – произнес Вальгран, складывая письмо и кладя его в портмоне. – А что ты об этом думаешь?
– Думать о ваших сердечных делах не входит в круг моих обязанностей, мсье.
– Ты на редкость приятный собеседник, старина, – сказал артист со смехом. – А теперь подай мне обратно пиджак и темный галстук.
– А что такое? – забеспокоился слуга. – Надеюсь, вы не собираетесь туда идти?
– Конечно, собираюсь! Обязательно! Из всех моих любовных приключений ни одно не начиналось так неожиданно и таинственно. Возможно, это тот самый счастливый случай, который больше не повторится. К тому же, я знаю, что это за дама. Я видел ее на процессе Гарна. С ума сойдешь, какая женщина!
Костюмер хмыкнул. Не обращая внимания, Вальгран продолжал с воодушевлением:
– Говорю тебе, такой женщины не найдешь и среди миллиона! Такая странная, загадочная красота, такая утонченность во всем облике, такая грация, изысканность! От нее просто исходит очарование!
Шарло снова хмыкнул:
– Может, и так, мсье. Но, судя по письму, эта особа ненормальная!
– Влюбленная! – поправил его хозяин. – Влюбленные способны на безумства!
Он потер лоб:
– Надо же, чувствую себя, как безусый школяр! Не думал, что когда-нибудь еще придется испытать подобное. Что ж, тем лучше. Взгляни, старина, я валился с ног от усталости, а теперь снова полон сил. Так что поторапливайся, давай шляпу. У меня мало времени. Кстати, где это?
Слуга уставился на него с недоумением:
– Что – это?
– Ну эта улица… Месье? Нарисуй-ка мне, как туда добраться. И дай одеколон.
Все более возбуждаясь, артист расхаживал взад-вперед по комнате. Шарло тем временем, напряженно шевеля губами, торопливо перелистывал справочник. Наконец он нашел то, что нужно, и обернулся:
– Вот, мсье!
Внезапно в голосе костюмера прозвучали нотки удивления.
– Что такое? – спросил артист.
– Понимаете, мсье Вальгран, – пробормотал Шарло, – это та улица, на которой находится тюрьма…
– Боже мой! Да хоть крематорий! Какое мне до этого дело?
Однако слуга не унимался:
– Это
Вальгран лихо заломил шляпу и с беспечным видом спросил:
– Ты хочешь сказать, что меня приглашают на свидание в тюрьму?
– Ну не в тюрьму, конечно, но недалеко. Как раз напротив.
– Прямо напротив тюрьмы?! Ха-ха!
Чрезвычайно довольный и заинтригованный, Вальгран потер руки:
– Шарло, дружище, у меня предчувствие, что ночь будет незабываемой!
– Сомневаюсь, – пробурчал слуга.
– Нет-нет, это прелестно!
Уловив недовольный взгляд, брошенный на него костюмером, артист пояснил:
– Нет, ты подумай! Пригласить меня ночью в такое место, да еще загримированного под Гарна – это свидетельствует о невероятной экстравагантности, может, даже с элементами мазохизма. Ночь, мы с нею вдвоем – она и я в костюме преступника, а настоящий убийца сидит в своей темнице в двух шагах от нас… Что-то в этом есть! Ну, давай шляпу.
Шарло помялся:
– Но, господин Вальгран, это абсурд! Чтобы такой человек, как вы…
– Именно такой, как я! – с энтузиазмом перебил его хозяин. – Такой человек, как я, пройдет сквозь стены, если его сильно заинтересовать.
Сокрушенно качая головой, старик попытался удержать артиста, толкуя о непозволительной беспечности, но тот лишь отмахнулся:
– Я же говорил тебе, старина, что никогда не стану серьезным! До свидания.
Оставшись один, Шарло, хоть и привыкший к похождениям своего хозяина – тот действительно был великим сердцеедом – тем не менее ворчал:
– Ну что тут прикажете делать! Такой великий артист, а все как дите малое. Не хочется каркать, но женщины не доведут его до добра… Надо же, из-за пустячной записки так потерять голову! Даже забыл перчатки и шейный платок.
Его бормотание прервал стук в дверь. Костюмер машинально сказал:
– Войдите!
На пороге появился швейцар.
– А, это вы, господин Жан!
– Не пора гасить свет? – спросил вошедший. – Насколько я понимаю, мсье Вальгран уже уехал?
– Да, уехал, – рассеянно проговорил Шарло. – Пора и нам закругляться.
Швейцар привалился к стене.
– Хороший вечерок был сегодня, – проговорил он. – Как удалась премьера!
– Да-да, отличная премьера, – откликнулся костюмер, погруженный в свои мысли.
Однако от мсье Жана было не так просто отвязаться. Он продолжал разговор:
– А вы читали последний номер «Столицы»? Одиннадцатичасовой? Там только и разговоров, что о спектакле и о господине Вальгране.
– Как, уже?
– Конечно! Наши газеты научились не терять времени, просто, как в Америке.