Фармацевт
Шрифт:
Людмила Викторовна осторожно, на цыпочках, вышла и тихо закрыла за собой дверь.
Последнюю неделю Ленка от зуда засыпала только после нескольких таблеток димедрола и реланиума. И то, она постоянно просыпалась, ворочалась и чесалась во сне. Но сейчас, похоже, она спала мертвецким сном.
– Неужели мазь сняла зуд? – думала учительница. – В жизни бы не поверила.
Приготовив ужин, женщина задумалась, стоит ли будить сестру. В итоге, она поела в одиночестве. Ближе к двенадцати ночи Людмила проверила еще раз, что
На этот раз та спала уже на боку, закрывшись до пояса простыней. Псориатические высыпания поблёкли, и уже не выглядели так ужасно, как всего четыре часа назад.
Утром, проснувшись, Людмила услышала плеск воды в ванной и голос Лены, напевавший песню Ларисы Мондрус.
На кухне на столе стояла сковородка с глазуньей.
Поставив слегка остывший чайник на огонь, Людмила дождалась, когда Лена выйдет из ванной комнаты.
Сюрпризом для неё оказалось, что та вышла абсолютно голой. Только на голове имелся тюрбан из полотенца.
– Видала, – счастливым голосом воскликнула Лена и крутнулась вокруг себя, потеряв тапок с ноги. – Ни одной бляшки не осталось.
Действительно, на белой гладкой коже не было никаких следов псориаза. А Людмиле даже показалось, что у сестры пропали еще и некоторые родинки.
Надев халат, Лена уселась напротив сестры и растерянно спросила.
– А что мне теперь делать? Я же на больничном листе. Меня завтра дерматолог хотел в больницу повалить.
– Придется идти на прием и проситься на выписку, – посоветовала Людмила.
– Представляю, как меня там будут допрашивать, от чего я поправилась.
– Скажи, что ничего не делала, все прошло само за два дня.
Лена нервно хихикнула.
– Кто же мне поверит?
– А не поверят и бог с ними, пусть себе не верят, – сообщила сестра.
– Послушай, Люда, – попроси своего студента, чтобы он еще такой мази сделал, надо же про запас оставить. Вчера мы почти полбаночки извели.
– Попробую, – неуверенно сказала Людмила Викторовна. – Понимаешь, молодой человек утверждал, что эту мазь делала еще его бабушка. Не знаю, сможет ли он сам сотворить такое чудо.
– Ну, попроси, что тебе стоит, Людок, пожалуйста, – заныла младшая сестра. И старшая сестра, как всегда согласилась выполнить её просьбу.
– Сегодня воскресенье, так, что смогу увидеть Витю Гребнева только завтра, – на всякий случай уточнила она.
После разговора с преподавательницей латинского языка, я отправился на урок истории, опаздывать на него было бы себе дороже. Интерна Александровна шуток не понимала.
На большой перемене я отправился на поиски Смолянской. В комитете ВЛКСМ её не оказалось, в группе фельдшеров, куда я заглянул, её тоже не было. Когда спросил девушек, где может быть их коллега, они насмешливо заулыбались, но подсказали, куда надо двигаться. Поэтому мы столкнулись с ней нос к носу в коридоре.
– Наташа,
– Я думала, ты купишь билеты на последний сеанс, – улыбнулась девушка. – да, еще и на последний ряд.
– Зачем? – натурально удивился я. – Завтра воскресенье, весь день свободный, так, что встретимся за час до кинофильма, погуляем. Потом фильм, а на вечер придумаем что-нибудь еще. Хотя твоя идея насчет последнего ряда мне понравилась.
– Наташа порозовела и явно смутилась.
– Вот времена! – подумал я. – Девушки еще не разучились смущаться, даже в девятнадцать лет.
Звонок на урок прервал нашу беседу, но мы успели договориться, где и когда завтра встречаемся.
Я же после уроков поспешил в подвал, пока Григорий Иванович не усвистал домой.
Когда я зашел в его мастерскую, то обнаружил, что он уже остограмился и находится в отличном расположении духа. Домой он тоже не спешил, ибо супруга вряд ли даст ему возможность продолжить алкоголизацию.
– Ааа, Витек, явился, не запылился – приветствовал он меня. – Заходи, присаживайся, если насчет заявки, то на ней еще конь не валялся.
– Да. нет, Иваныч, меня заявка особо не волнует. Это ведь у нашего директора свербит в одном месте, пусть он и завхоза поторапливает.
Я по другому вопросу хотел поговорить.
– Давай поговорим, – сразу стал серьезней Светлов.
– В общем, мне бы нужно в квартире мебель поменять, а взять её негде.
– Понятно, – кивнул Григорий Иванович. – Ну, и что ты хотел бы поменять?
В ответ я протянул ему тетрадку с чертежами.
Полковник взял её и начал с интересом изучать.
– Хм, ты, оказывается, можешь идти работать этим, как его? Ну, модное слово…
– Дизайнером что ли? – прекратил я муки собеседника.
– Во-во, дизайнером, – согласился Светлов. – тут на днях просматривал журнал «Америка», так там большая статья о дизайнерах была напечатана.
– Однако! – подумал я. – Вот тебе и полковник, приличные у него связи, если смог выписать такой дефицитный журнал.
– Короче, – продолжил Григорий Иванович. – Ты хочешь, чтобы я изготовил тебе спальный гарнитур, набор мебели на кухню и в прихожую.
– Именно так, – подтвердил я.
– Слушай, Витя, я, конечно, много за работу с тебя не возьму, все же вместе работаем, но и даром работать не желаю. Кроме того, будут другие расходы, материал, лак, мебельная фурнитура, в магазине всего этого не купишь.
Ты по деньгам то потянешь свои хотелки?
Я улыбнулся.
– Иваныч, ты же в этом деле специалист, составь примерную смету, я посмотрю и скажу, потяну, или нет.
Светлов налил себе песярик водки в рюмку, одни махом закинул её в рот, нюхнул черняшки и сообщил.