Фармбизнес. Правдивая история о российских предпринимателях
Шрифт:
Впрочем, замечу, что посерийный учет медикаментов принят далеко не во всех странах мира и даже не во всех странах Европы. Например, во Франции требования по посерийному учету были законодательно проведены только в 2008 или 2009 году. Я это точно знаю, потому что компаниям, работающим на фармрынке, французские власти предоставили возможность определенный период потратить на внедрение у себя в базах данных соответствующих изменений. Так вот, французское отделение того концерна, в составе которого мы в последнее время работали, собиралось заканчивать это внедрение только в конце 2011 года.
Возникает вопрос – а как же они тогда в Европе следили до этого за сроками годности своих лекарств или изымали их из оборота в случае ЧП? У нас-то все эти сведения прямо в базах зафиксированы, в любой момент включи свой компьютер, загляни в базу и увидишь, в каком городе лежат какие номера серий, сколько там упаковок такой-то серии
Когда мы узнали об этой удивительной особенности многих европейских рынков (я имею в виду то, что у них там нет посерийного учета), то многое нам стало ясно. То-то мы удивлялись, когда наши европейские акционеры время от времени осторожно интересовались, правда ли, что мы имеем сведения в электронной форме о сроках годности всех товарных запасов на наших складах и т. д. Мы только руками разводили и вопрошали: «Подождите, а как же иначе?..» Вот в чем дело было! Оказывается, у них самих, у передовых европейцев, нет таких возможностей и близко! Стали спрашивать: «А вы сами-то как за этими сроками годности следите?» Отводят глаза в сторону и бормочут что-то невнятное: «Ну, мы следим, у нас есть всякие методы…» Ей-богу, вручную следят, по бумажкам, не иначе… Так что эта история лишний раз подтверждает, что Европа не такая уж «шибко передовая», а Россия не настолько отсталая, как некоторые воображают. Очень многие вещи налажены у нас не хуже, а на голову лучше, чем у них, и нам вполне можно этим гордиться.
Теперь о том, что такое «партия лекарств». Когда мы размещаем на заводе заказ на закупку некоторого количества «таких-то таблеток», то обычно исходим из статистики своих продаж или, иногда, из потребностей конкретного заказчика. Так что это закупленное количество, обычно называемое «партией», практически никогда не совпадает с количеством упаковок в той или иной серии, которую произвел завод. Иными словами, если завод выпускает «короткие серии», а «партия» большая, то в нее могут попасть лекарства нескольких серий. Но обычно бывает наоборот – серии выпускаются довольно «длинные» и иногда случается, что компания уже несколько раз совершила закупки разных «партий», а в них все попадает и попадает одна и та же «серия» лекарства.
Так вот, когда у нас в стране стали вводить систему сертификации лекарств, заставили всех делать анализ качества повторно, невзирая на то, что все заводы выдают сертификаты качества в обязательном порядке на каждую серию. Мало того, если ты повторно делаешь закупку и в новой партии у тебя опять попался тот же номер серии, который, разумеется, единожды проверен на самом заводе и который ты повторно проверял уже сам в прошлый раз – все равно ты должен делать третий анализ! И четвертый, и пятый! Разумеется, за очень приличные деньги, которые потом тебе предоставляется возможность собрать с населения, чтобы покрыть свои расходы.
Далее, несмотря на то, что при этих анализах выдается документ, именуемый «Всероссийский сертификат», каждый регион нашей страны изобретает способ тоже «присосаться» к этому денежному потоку. Регион старается потребовать, чтобы ты на их территории еще дополнительно совершил какую-нибудь операцию по «контролю качества» – то требуют зарегистрировать этот сертификат у них в региональной лаборатории, то еще немного что-то там проверят и выдадут дополнительную региональную бумажку. Все, конечно, за дополнительную денежку, плюс еще на недельку увеличится в среднем твой товарно-денежный цикл (а это тоже деньги, любой экономист это поймет).
Смысла в этом, конечно же, нет никакого. Неделю назад, скажем, партия лекарств была ввезена в страну. Эта партия УЖЕ ПРОВЕРЯЛАСЬ заводской лабораторией, ВТОРОЙ РАЗ проверялась у нас здесь при таможенной очистке. Дальше мы отправляем ее, допустим, в Рязанскую область – два часа езды от Москвы. Скажите на милость, зачем там ЕЩЕ РАЗ что-то контролировать? И тем не менее только в 2011 году при участии Антимонопольной службы и с помощью судов и пересудов рынок добился того, что понемногу эта система выкачивания денег стала разрушаться.
История введения «системы сертификации» в России отсчитывается, пожалуй, от 1993 года (Закон о сертификации товаров и услуг), когда были введены первые правила сертификации, похожие на те, что есть сейчас. Сертификация по тем правилам тоже подразумевала повторный анализ качества лекарств для каждой серии и должна была проводиться в том регионе страны, где лекарства предполагалось продать, – в местной контрольно-аналитической лаборатории. Сертификация каждой серии не была законодательно обязательной. Однако, как известно, у нас есть обязательные
«Первоначально система сертификации, сформировавшаяся в начале 1990-х годов, была логически объяснима. Россия – страна с огромной территорией и тысячекилометровыми расстояниями, поэтому система контроля качества была ориентирована на установление барьеров проникновению некачественных препаратов. Именно поэтому соответствующий департамент Минздрава, которым тогда руководил Р. У. Хабриев, основные полномочия по контролю качества отдал в регионы. Там стали создаваться контрольно-аналитические лаборатории, на которые и легла основная нагрузка. Одновременно создавалась и система обеспечения качества уже на предприятиях, каждое из которых также имело возможность создать и аккредитовать соответствующую лабораторию. Это привело к тому, что, грубо говоря, в головах у представителей производственного сектора произошел переворот, они стали совершенно искренне, а не формально заниматься вопросами качества своей продукции.
Очевидно, что за всей этой работой стояли серьезные финансовые потоки. Поскольку государство в данную работу не вкладывало ни копейки, деньги растекались по регионам и уходили из-под контроля центра. С чисто человеческой точки зрения понятно, что подобная ситуация не могла устраивать тот же Минздрав, и потому введение новых правил стало попыткой направить вращающиеся в сфере сертификации средства в одно общее русло. Насколько эта идея была удачной, судить не мне. Но многие из моих коллег откровенно говорят, что в результате система контроля качества оказалась перевернутой с ног на голову. Получилось, что сегодня приоритетным стало получение сертификата, а не реальное обеспечение качества продукции. Не хочу никого обидеть, но зачастую региональные органы контроля в большинстве своем тоже больше занимаются бумажно-хозяйственной деятельностью. На действенный контроль качества просто не остается времени…»
Это, конечно, жалобы одного отдельно взятого пострадавшего (некоего Алексенко П. В., директора производственной компании «Ф. К. Келлер»), но таких жалоб можно надергать из Интернета целую гору.
Вот, например, заключение вполне официального лица (из того же интернет-источника):
«Дроздецкая Ольга Алексеевна,
зам. начальника Управления по фармации и медтехнике, Ставропольский край
Первый год работы по новым правилам сертификации обнажил ряд серьезных недостатков, которые негативно отразились на деятельности всех звеньев фармрынка. Пострадали и производители, и территориальные органы, ранее осуществлявшие сертификационную деятельность и контроль за качеством ЛС.
Результаты опроса местных производителей показали, что произошло увеличение отпускной цены на готовые ЛС на 5–13 %, а главными причинами этого явились длительные сроки оформления сертификации, увеличение стоимости услуг по сертификации до 2 тысяч рублей за 1 серию (до 15.12.2001 г. в территориальном центре сертификации за это надо было платить всего 80 рублей). Как следствие, на 10–28 % снизились закупки выпускаемых препаратов».
Вот, пожалуйста, мнение завода-производителя:
«Рубцова Лариса Григорьевна,
директор по качеству ЗАО “Алтайвитамины”, Бийск
Реформа системы сертификации не привнесла ничего нового в устоявшийся годами процесс проверки качества. Появилось лишь больше бюрократических проволочек, которые отнимают у производителей время и средства.
Не секрет, что окружные центры сертификации (ОЦС) неплохо существуют за счет предприятий, при этом бесконечно увеличивают цены на свои услуги. Мы не успеваем привыкнуть к одним расценкам, как через месяц-два появляются новые более высокие тарифы. Для предприятия эти услуги оборачиваются огромными потерями – за год около 13 миллионов рублей. Эффективнее было бы направить эти средства на усиление технической базы предприятия для реализации поэтапной модернизации производства по нормам GMP».