Фатальный ход
Шрифт:
Значительно откашлявшись, немолодой мужчина, названный Юрасиком, щелкнул клавишей ноутбука. Его нисколько не покоробило фамильярное обращение хозяйки. Он и сам звал ее по имени: иногда – Маргаритой, иногда – Марго, в зависимости от обстоятельств. Слишком многое связывало госпожу Морталюк и Юрия Щусевича, чтобы соблюдать деловой этикет наедине.
Найдя нужную страницу электронного текста, он прочитал:
– Первым значится бывший майор МУРа Федор Туманцев, специалист по раскрытию особо тяжких преступлений.
– Возраст? – осведомилась Морталюк.
– Тридцать семь лет.
– За что уволен?
Скользнув взглядом
– Оказался впутанным в грязную историю, связанную с попыткой хищения воровской кассы, – имеется в виду так называемый общак. Авторитет по кличке Барсик приговорил Туманцева к смерти, вот он и мечется. Ищет покровителей, способных уберечь его от расправы.
– О какой сумме идет речь? – оживилась Морталюк.
– Без малого полмиллиона долларов, – доложил Щусевич.
– Ерунда. Терпеть не могу крохоборов.
– Удаляем из списка?
– Уже удалили, Юрик. Поехали дальше.
– Следующим идет некто Рукопашник, – продолжал Щусевич, отыскивая в кармане зажигалку. – Такой у него псевдоним.
– Идиотский псевдоним, – наморщила нос Морталюк, вставляя в мундштук сигарету. – Рукопашник, говоришь? И на что он годится, этот Рукопашник?
– Бывший спортсмен. Воевал в горячих точках, если верить анкете. Недавно стал участником боев без правил.
Говоря это, Щусевич смотрел на экран, однако не пропустил момента, когда следовало высечь из «Ронсона» язычок пламени.
– Благодарю, Юрик, – кивнула Морталюк, медленно выпуская дым через ноздри.
– Не за что, – пробормотал Щусевич, опуская зажигалку в карман.
Он гордился своим умением быть не просто необходимым, а незаменимым. Даже в мелочах. Хотя, когда служишь одной из самых богатых женщин планеты, о мелочах говорить не приходится. Взять хотя бы любимый мундштук госпожи Морталюк. Щусевич по личной инициативе приобрел его на аукционе Сотби, рискуя навлечь на свою голову гнев своенравной хозяйки, но, как всегда, сумел угодить, заслужив моральное и денежное вознаграждение. Госпожа Морталюк обожала безделицы, стоившие целое состояние. Ей было приятно сознавать, что она держит в руках мундштук, продав который можно было бы организовать бесплатный обед для четверти населения какого-нибудь крупного областного центра. Это ее вдохновляло. Мундштук был изготовлен в 1916 году Карлом Фаберже из горного хрусталя с идеальной прозрачностью. Вставленный в изысканную оправу из четырехцветного золота, украшенный дюжиной крошечных розовых бриллиантов и одним бирманским рубином цвета голубиной крови, он являлся для госпожи Морталюк чем-то вроде миниатюрного скипетра, подтверждающего ее высочайший статус. Покуривая сигарету, вставленную в мундштук, она слушала продолжение доклада своего личного монстра и референта. Ароматизированным дымом госпожа Морталюк не затягивалась. Она намеревалась прожить на этом свете еще минимум лет сто. Сохраняя не только здравый рассудок, но и внешнюю привлекательность. На то у Маргариты Марковны имелись все основания.
Щусевич извлек из нагрудного кармана платок, осторожно промокнул гноящиеся уголки глаз и перешел к очередной кандидатуре:
– Иван Богданович Кряжиков, старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры, – зачитал он. – Про таких говорят: важняк. Упрямый, настырный, несговорчивый, интеллектуально ограниченный человек. Выявлял коррупцию в высших эшелонах власти. Довыявлялся… Теперь вот безуспешно
– Я из принципа не возьму такого, – заметила госпожа Морталюк, пуская колечки дыма. – Даже если он подойдет по всем прочим параметрам. Только борцов с коррупцией мне не хватало! У них дурная наследственность.
Если бы маска, которая заменяла Щусевичу лицо, была способна выражать эмоции, он не преминул бы улыбнуться, но, не имея такой возможности, он ограничился намеком на кривую гримасу.
– А тут у нас целый тандем, – объявил он с преувеличенным энтузиазмом. – Два любителя помахать кулаками. Гена Лютиков и Гоша Горелов. Каратисты-самоучки. Оба привлекались к уголовной ответственности за злостное хулиганство.
– Послушай, Юрасик, – недовольно произнесла Морталюк, извлекая дымящийся окурок из мундштука, – беспородные дворняжки нам тут не нужны. Какого черта ты морочишь мне голову всякими генами и гошами? Это ведь мелкое хулиганье, отребье. В Москве, что, настоящих мужиков мало?
– Гораздо меньше, чем мы рассчитывали, когда давали объявления, – признался Щусевич. – За две недели откликнулось около пятисот желающих, однако девяносто процентов отсеялись на первом же этапе, а дальнейшая проверка показала, что половина оставшихся дала о себе заведомо ложные сведения.
– Неутешительная статистика, Юрасик.
– Полностью с тобой согласен, Марго.
– Как же быть? – нахмурилась Морталюк. – Я не могу тратить столько времени и средств на поиски подходящего экземпляра.
Сверившийся со списком Щусевич осторожно кашлянул:
– У нас еще девятнадцать пунктов, Марго.
– Девятнадцать? Хм… Вот что, зачитывая досье на кандидатов, показывай мне их фотографии. – Морталюк самодовольно усмехнулась. – Данные данными, а женская интуиция превыше всего. Я вас, мужиков, насквозь вижу.
Пытаться прочитать эмоции на малоподвижном лице Щусевича было все равно что определять его возраст. Развернув ноутбук таким образом, чтобы хозяйка могла видеть экран, он щелкнул «мышкой» и высветил портрет мрачного лобастого типа с набрякшими подглазьями.
– Отставной полковник Главного разведывательного управления Брызгалюк, – прокомментировал Щусевич. – Преподносит себя как опытного разведчика и психоаналитика. Подходит по всем параметрам, но есть одно «но»…
– Без драматических пауз, пожалуйста, – поторопила помощника Морталюк. – Что ты имеешь в виду?
– У этого Брызгалюка небольшой сдвиг по фазе.
– Извращенец?
– Не совсем. Просто он любит выдавать себя за члена средневекового монашеского братства. – Щусевич снова воспользовался носовым платком. – Напускает туману. За эту эзотерику его из ГРУ и поперли.
– У меня тоже не теософское общество, Юрасик, – напомнила Морталюк. – Погляди, как у твоего Брызгалюка глаза запали. Какой-то свихнувшийся инквизитор, а не полковник. Никуда не годится. Нам нужны практики, а не мистики-аскеты. Дальше.
– Майор ВДВ Лавриков, – зачитал Щусевич.
– ВДВ? – вскинула брови Морталюк. – Расшифруй-ка.
– Воздушно-десантные войска.
– Парашютист, что ли?
– Умение прыгать с парашютом – лишь малая толика того, что умеют десантники. – Щусевич произнес это так, словно имел в виду самого себя, хотя в армии никогда не служил и вообще был медиком по образованию. – Лавриков побывал в пяти горячих точках, – продолжал он. – Подчиненные называли его ласково: Папаня.