Фаворит из будущего
Шрифт:
Парень задумчиво смотрел на закрывшуюся дверь. Затем почувствовал какой-то дискомфорт в руке. Разжал кулак. На ладони тускло сверкнул рубль с профилем Екатерины Второй на аверсе.
«Не помог ты мне, талисман. Чувствую, попал я в хороший переплет», – парень вздохнул.
Предчувствие его не обмануло. На информации, что с его головой все в порядке, все хорошие события и закончились. Дальше пошла реальность, а значит негатив. Во-первых, Чернышеву дали понять, что для таких как он бесплатных лекарств нет. Спасибо, что обработали и перебинтовали рану. Хочешь квалифицированное лечение – плати. Не можешь – пару дней полежишь, а дальше извини, с вещами на выход. Во-вторых, прозрачный бульончик с сиротливой картошечкой с пятикопеечную монетку и нитевидной лапшой, убогий салатик из квашеной капусты, светло-рыжий чай и два ломтика серого хлеба ну никак не могли обеспечить калориями девяносто килограммовый молодой организм. Хочешь еще? Нет проблем. В вестибюле больничного корпуса функционирует пиццерия, в которой обед стоит половину стипендии студента национального университета. А в-третьих… а в-третьих, ближе к вечеру к Александру пришел следователь. Оказалось, что в драке, за миг до того, как получить камнем по затылку, Сашу оттолкнул одного из нападавших на проезжую часть и тот попал под колеса шикарной Тойоты Прадо. Двух тонное японское техническое чудо легко отбросило украинскую плоть, попутно нанеся ей травмы, как пишут в судебно-медицинских протоколах, не совместимые с жизнью. Теперь Александр Чернышев не потерпевшая сторона, а подозреваемый в уголовном преступлении.
– Так Вы первый нанесли удар кулаком Сергею Нечипоренко? – серые глаза следователя смотрели спокойно, безучастно.
– Да, так как по агрессивным словам этих троих понимал, что сейчас они нападут на меня и шансов спастись тогда у меня не будет вовсе.
Следователь еще минут десять расспрашивал подробности драки, делая какие-то пометки себе в блокнот. Бросив на прощание ничего не объясняющее: «До свидания», власть удалилась.
«Дела… Наверняка пришьют превышение самообороны… как минимум», – Чернышев тоскливо посмотрел в окно с видом на какую-то замершую стройку с неподвижными кранами, накалывавшими своими остриями голубое небо.
На следующее утро Александр узнал, что «как минимум» – это действительно был оптимистический сценарий. К нему пришел Коля Неверов, одногруппник, с которым Саша познакомился еще до университета. Парни были из одного города и на двоих снимали двушку в «хрущевке».
Коля был, что называется бабником или, как сейчас стало их модно называть западным словечком – пикапером. В свои двадцать лет он прошел огонь, воду и медные трубы в отношениях с прекрасным полом. Через его руки и другие части тела прошло уже добрых полсотни девушек. Колю били мужья, которым он наставил рога. Нещадно хлестали по щекам девушки, которых он бросал. За ним даже гонялись бандюки, когда он умудрился переспать с любовницей их «атамана». Теперь парень крутил любовь с дочкой одного высокопоставленного чина СБУ1.
– Как тебе это удается? – как-то спросил у своего друга Саша, поймав себя на вопросе, были ли в его голосе нотки зависти или нет. – Ну ладно там всякие студентки, пэтеушки и продавщицы коммерческих ларьков. Это хоть и яркая, но бижутерия. Но я смотрю, твой гарем пополнился настоящими бриллиантами! Сначала любовница крутого бандюка, теперь дочка генерала-эсбеушника.
– Сашок, запомни простую истину. Нет недоступных девушек. Есть разный уровень доступа! И мне еще в этом деле Бог помогает. Даже печать по этому поводу имеется!
Колька говорил о большом родимом пятне на груди, похожем на крест.
– Ох, смотри, Колян, не сносить тебе головы. И за баб твоих, и за богохульство.
Теперь получалось, что на шее зашаталась голова у него самого.
– Сашок, – Коля начал без всяких предисловий, едва зашел к Чернышеву в палату, – ты серьезно влип. Я от своей Илоны узнал, что на тебя у правосеков2 вырос серьезный зуб. Ты вчера в драке под колеса спихнул какую-то их шишку. Теперь тебя хотят отправить на зону по уголовной статье, а там разобраться с помощью уголовников. Будут клеить сто пятнадцатую статью – умышленное убийство, а не сто восемнадцатую или сто девятнадцатую – убийство при превышении мер самообороны или убийство по неосторожности. О твоих политических взглядах и заикаться не будут. Как сказал папик моей Ирки, «не будем лепить из него героя-мученика. Хватит с нас Коцабы3. Чистый уголовник и точка».
– Я об этом начал догадываться по вопросам следака.
– Сашок, когти тебе надо рвать отсюда. Все очень серьезно.
– Куда рвать-то? Денег нет. Загранпаспорта тоже нет. Да и кому уголовник нужен? Кто там будет разбираться с такой мелкой сошкой? Выдадут этим бандеровцам и все дела, – парень задумчиво смотрел в окно. От волнения у него начала сильно болеть голова.
«Хорошо, хоть череп булыжником не проломили. Но зато лежал бы здесь долго. А так через пару дней придется переселяться в СИЗО», – Чернышев кисло улыбнулся.
– Помнишь поговорку: «С Дона выдачи нету»? – Коля с хитрецой смотрел на своего друга.
– Да то когда было!
– Да, я смотрю тебя здорово по башке булыжником саданули. Минимум пунктов двадцать ай кью из твоих мозгов выбили. Дон был в восемнадцатом веке. А в двадцать первом вместо Дона стал… ну, думай! Даю подсказку. На туже букву начинается!
– Донбасс что ли… Я как то и не подумал…
– Как по мне, лучше щемить бандеровцев с калашом в руках, чем как баран идти к ним на бойню. А там глядишь, может, героем станешь, как Моторола или Гиви, – в Колиных глазах прыгали хорошо знакомые Саше искорки. В эти мгновения его друг был неотразим.
«За это его бабы и любят».
– Ох, Колян, можешь ты быть убедительным. Только я еще не думал, как это сделать. Это все же не к своей бабуле в село поехать.
– Сашок, не ссы, я все за тебя продумал. Садишься на автобус до Ростова. Там пересаживаешься на автобус до Донецка. Дальше смотри сам. Если хочешь воевать, то иди на призывной пункт военкомата. Адрес и как до него добраться я напишу.
– Сколько у меня времени?
– Лучше с больницы свалить сегодня ночью. На такси доехать до Харькова. Оттуда на автобусе до Ростова. Я думаю, ты пока не такая важная птица, чтобы по тебе объявили розыск по всей стране. Но с Днепра все же не стоит рисковать выезжать.
Коля действительно все продумал.
– Деньги одолжишь?
– Жду тебя к часу ночи возле кафешки, слева от входа в больницу. К этому времени, думаю, я у Илонки успею отщипнуть пару кусков. Пусть сепару деньги СБУ помогают! – Николай весело хмыкнул.
«Вот она, точка бифуркации, – Александр смотрел на закрывшуюся за другом дверь.
Он вспомнил, как читал о таких точках в книгах Гумилева. Вообще-то это термодинамический термин, означающий критическое состояние системы. В этой точке любое, даже незначительное действие приводит к кардинальному ее изменению. Но подобное понятие применимо и к государству, и к отдельному человеку. Жестко зачисть Майдан в ноябре тринадцатого, когда там стали появляться только первые палатки свидомых, и не было бы этой вакханалии на Украине. Не было бы сожженных людей в Одессе, расстрелянного «Градами» Донбасса и прочих современных украинских мерзостей. А чтобы зачистить хватило бы и полка беркутовцев. И не надо никаких дивизий и армий.
Точка бифуркации недавно было и у него, когда он решил прочесть совершенно другой доклад на тему переименования Днепропетровска. Всего несколько листиков текста, а после них убийство и необходимость бежать. Но сказав А, надо говорить и Б, чтобы потом не говорить: «Б…ь, все пропало!».
– Ну что ж, Донбасс так Донбасс, – прошептал Александр. – Будет потом что внукам рассказать.
Но негатив для Чернышева еще не закончился. Очевидно, Всевышний на него решил сегодня выплеснуть месячную, а может и годовую норму положенных ему «осадков».