Фаворит. Том 1. Его императрица
Шрифт:
Кауниц закончил доклад о варшавских событиях.
– - А чем занята распутная тварь?– - спросила она.
Понятно, что речь шла о Екатерине.
– - Эта тварь только и думает, как бы досадить вашему величеству. Она присылает в Средиземное море корабли, вроде плавучих ярмарок, и теперь русские купцы с их ужасными бородами торгуют икрой, кусками уральской слюды, сибирскими соболями, кожей и брусникой, воском и канатами. А бочка с клюквой была в Неаполе распродана нарасхват -- как дорогой варварский деликатес.
– - Нам бы все это!– - сказала Мария-Терезия, обладавшая природной завистью ко всему, что принадлежало другим.– -
Австрия не забывала, куда течет Дунай и кто живет в его устье. Кауниц желал бы все это поскорее сделать австрийским!
– - Но теперь, -- сказал он, -- после проникновения русских в море Средиземное, надо остерегаться, как бы Россия не спустила свои дикие орды к берегам Черного моря, и тогда Дунай изменит историческое русло свое... Вы даже не представляете, какое ужасное зрелище являет сейчас двор Екатерины: там крутятся македонцы, сербы, валахи, молдаване, болгары, кроаты...
– - А-а-а!– - воскликнула Мария-Терезия.– - Я давно уже догадываюсь, что этим бездельникам не живется под моим добрым скипетром и под мудрым правлением Мустафы турецкого.
– - Да, да, -- печально поник Кауниц, -- сейчас на Балканах в любой лавочке можно купить портрет Екатерины, изображенной в штанах гусара, сидящей на лошади в бесстыдной позе, раскинув ноги по-татарски. Греки и сербы изучают уставы русской армии...
– - Хватит!– - решилась Мария-Терезия.– - Пишите моему послу Броньяру в Турцию, чтобы, сдружась с маркизом Всрженом, вместе с ним волновал визиря мыслью о безнадежной слаоости России, пусть они внушат султану, что положение Екатерины шаткое и чтобы войны с Россией не боялись... Ах, какая мерзкая тварь! И откуда он берет деньги? Граф Брюль перед смертью предлагал мне свою картинную галерею. Но, я обремененная семьей, не могла позволить себе таких расходов, а Екатерина купила... Для этой твари выложить миллион так же легко, как мне высморкаться!
...Екатерина прозвала ее "маменькой".
Фальконе передал Екатерине предупреждение ее парижских друзей: бывший атташе в Петербурге Клод до Рюльер сочинил книгу о "революции" 1762 года, в которой о самой императрице рассказывал чересчур откровенно, и теперь книга читается Рюльсром на сборищах парижских салонов... "Опять басни!" Екатерина указала посольству в Париже купить книгу у автора и чтобы он поклялся не оставлять для себя ни единой копии. Она еще раз пробежала глазами последнее донесение князя Голицына, убеждавшего ее не избегать попыток к сближению с Францией ("поелику Россия нужду имеет во французских товарах"). Напротив этой фразы посла государыня начертала: "А штоб их совсем не было!"
Весь день у нее было дурное настроение, и лишь вечером ее повеселил Потемкин, рассказав о новом романе Никиты Панина, влюбившегося в юную фрейлину Анечку Шереметеву:
– - "И бысть стар царь Давид, и ризы многия не согреваши его, и сыскали царю Давиду девиц юных, и буде лежащи с ним да греющи его, господина царя нашего..."
На улицах русской столицы все чаще попадались дроги, везущие покойников. Причина смерти -- оспа!
9. НЮАНСЫ ЖИЗНИ
Год заканчивался -- надоел он и ничего не принес, кроме усталости... Мокрый снег косо летел за окнами дворца, лепился к подоконникам, Екатерина работала при свечах. Из протоколов Сената вычитала, что вчерашнее заседание было посвящено разбору дела о колдовстве: старая бабка из города Яранска заставляла червей земляных летать по воздуху, отчего воевода, испугавшись,
– - Захар, -- сказала вбежавшему камердинеру, -- разбуди скорохода: живого иль мертвого генерал-прокурора сюда.
Вяземского она разбранила:
– - Россия в пожарах и бунтах, вокруг все воруют, на дорогах разбои, хлеб дорожает, а мои сенаторы, деньги от казны получая, червяками да глупыми бабками развлекают себя. Ну, помер воевода Яранска -- вечная ему память! Сенаторов же за пустое провождение времени штрафую в сто рублев каждого. Вот пусть вынут из кармана и положат: умнее станут.
Пришел Панин, и она выслушала, что с отозванием Никифорова из Крыма татары нового русского консула не принимают.
– - А французский барон де Тотт еще у татар живет?
– - Да. Надо бы написать Обрескову для передачи султану: нельзя же один яд пить, иногда не лишне и противоядие принять. Ежели консул Франции клевещет на Россию, то Россия вправе своего консула в Бахчисарае иметь, дабы клеветы парижские опровергать...
В какой уже раз возникал вопрос о титулатуре. Версаль умышленно сокращал титул Екатерины: вместо Vorte Majeste' imperiale Шуазель писал Vorte Majeste' (Франция сознательно унижала достоинство России, отказывая Екатерине в "имперском" величии). Панин сказал, что еще раз переговорит с послом де Боссэ:
– - Правда, маркиз сейчас болен и в постели.
– - Свистнем, так притащится. Ты, Никита Иваныч, присутствуй, а говорить с послом сама стану.
Она встретила маркиза сурово:
– - Кажется, уже не раз я заявляла, что без полной титулатуры никакие письма из Версаля нами не приемлются.
Посол стал оправдывать редакцию документов правилами французского языка, якобы не допускающими добавления эпитетов к словам Vorte Majeste'.
Екатерина лишь горестно усмехнулась:
– - Напрасно в Версале думают, что мы, как дикари, покрытые шерстью, забыли грамматику французскую. Ежели Шуазелю угодно лично меня унизить, то он этого достиг. Но унизить Россию ему не удастся никогда!!– - С этими словами Екатерина вернула маркизу известительные грамоты от Людовика XV.– - Правительство российское не принимает грамот с ошибками грамматическими, которые правильнее назвать ошибками политическими. Пока в Версале не образумятся, с вами, посол, я всякие отношения прерываю. Впрочем, желаю вам здоровья...
– - Нельзя же так резко с больным, -- упрекнул ее Панин.
– - Если бы Версаль хотел нашей дружбы, прислал бы здорового...
Перед обедом она велела запрячь санки, отправилась кататься по городу с Пиктэ. Над Марсовым полем задувала вьюга. Пиктэ спросил, сколько миллионов людей населяет сейчас Россию.
– - Я точно не знаю, -- ушла от прямого ответа Екатерина, -но думаю, что миллионов шестнадцать-семнадцать наберется.
Пиктэ сказал, что Россия со своими неисчерпаемыми ресурсами способна прокормить не менее ста миллионов -- всю Европу:
– - Вспомните историю: в глубокой древности маленькая Сицилия стала главной житницей гигантской и прожорливой Римской империи.
Екатерина ответила, что в таких вопросах политика у нее простая: сначала своих накормить, потом о других думать.
– - Недавно у меня еще был излишек хлеба в магазинах, но Румянцев печалился, что живут голодно, и все, что имела, на Украину отправила. Вот уже пять лет подряд Россия каждое лето заливается холодными дождями -- где ж тут быть урожаям хорошим?..