Фавориты Екатерины Великой
Шрифт:
Екатерина искренне скорбела о потере старого друга. Гримму в июле 1783 года она написала: «Смерть Орлова свалила меня в постель». Братьям Орловым она собственноручно написала сразу после похорон. От 19 апреля 1783 года: «Всекрайно сожалею о нещастной потере друга моего, плачу о нем обще с вами. Боле писать не могу, понеже горка весьма чувствую всю цену благодарности к нему и к вам». Да, Екатерина умела быть благодарной. Очень ценное качество!
И еще в письме к Гримму: «В нем (Орлове) я теряю друга и общественного человека, которому я бесконечно обязана и который мне оказал существенные услуги. Меня утешают, и я сама говорю себе все, что можно сказать в подобных случаях, но ответом на все эти доводы служат мои рыдания, и страдаю жестоко с той минуты, как пришло это роковое известие. Гений князя Орлова был очень обширен; в отваге, по-моему, он не имел себе равного.
Историки и бытописатели с некоторой насмешкой относятся к подобной оценке Екатерины, вроде бы порядочный человек был фаворит Григорий Орлов, но уж никак не гений и никак не «великий человек», дипломат никакой и в общественной работе себя не показал. Но, как говорится, Екатерине Великой виднее. Она одна знает, как и кем ковалось ее величие. Кто знает, не «попади Орлов в случай», может быть, стал бы великим полководцем. Но вспомним заезженную фразу: история не терпит сослагательного наклонения.
К слову сказать, в этом же 1783 году умер Никита Иванович Панин, которому Екатерина тоже была за многое благодарна, и все-таки она делает выбор в пользу Орлова. Вот что она писала: «Граф же Панин был ленив по природе и обладал искусством придавать этой лености вид благоразумия и рассчитанности. Он не был одарен ни такой добротой, ни такой свежестью души, как князь Орлов, но он больше жил между людьми и умел скрывать свои недостатки и свои пороки, а они были у него великие».
Со временем останки Григория Орлова были перевезены в семейную усыпальницу Орловых – село Отрадное Серпуховского уезда. Но и там дух его не обрел покоя. В 1832 году единственная дочь Алексея Орлова – графиня Анна Алексеевна – перенесла останки Григория Григорьевича в Великий Новгород, в Юрьев монастырь, где он был похоронен рядом с братьями Алексеем и Федором.
Историки, по большей части, дают Григорию Орлову негативную оценку. Фаворитов осуждают уже за то, что они ими были, а этот – и вовсе «пирог ни с чем». Дидро, можно сказать, «друг» нашей государыни, пишет: «Граф Орлов, любовник ее, статный, красивый, веселый, развязный малый, любивший вино и охоту, циничный развратник, совершенно чуждый государственным делам…» По-моему, они все слишком серьезны и пристрастны. В судьбе Григория Григорьевича Орлова есть что-то откровенно сказочное. Отец в пятьдесят четыре года женился и родил пять богатырей. Все сыновья в той или иной степени «попали в случай». «Циничный развратник» – вполне в духе времени, но, с другой стороны, «победитель змия». Да, да, победил не на поле брани, когда берешь верх над себе равным, победил и не человека вовсе, а силы зла, исчадия ада, страшную тварь из фильма ужасов – чуму! А этот алмаз! А сама смерть! Сошел с ума от любви, а потом гроб его, словно спящую царевну, несли четверо братьев-богатырей. Меня это впечатляет. Покой праху его…
Алексий Григорьевич Орлов (1734-1808)
Это уже не сказка. Это совсем другая история, реальная и жесткая. Алексей Орлов не ходил в любовниках Екатерины, он вместе с братом посадил ее на трон, при этом оказал ей такие услуги, которые другой и сделать бы не смог. В отличие от старшего брата, он имел государственный ум, несгибаемую волю, трезвую голову и умение доводить до конца начатое дело. Для него не было препятствий в достижении целей – ни моральных, ни физических. Чистый прагматизм и никаких мук совести, никакой хандры. При этом он имел исполинский рост, был красив, смел, словом, великолепен – настоящий богатырь. И прозвище у него было соответствующее – Меченый. Ему он обязан шраму на левой щеке. Шрам Алексей Орлов получил не на войне, а в драке после трактирной ссоры.
О происхождении этого шрама рассказал Пушкин в своих подготовительных записках к «Капитанской дочке». Братья Орловы «были до 1762 году бедные гвардейские офицеры, известные своей буйною и беспутною жизнью. Народ их знал за силачей – и никто в П.Б. с ними не осмеливался спорить, кроме Шванвича, такого же повесы и силача, как и они. Порознь он бы мог сладить
В сборнике биографий кавалергардов об Алексее Орлове, помимо пышных хвалебных фраз, написано, что он согрешил в устранении Петра III, прославил себя Чесмою и опозорил себя Таракановой. На этих трех китах и можно строить его биографию.
О его роди в «устранении» Петра уже написано, не стоит повторяться, расскажу только об истории той самой записки к Екатерине об убийстве свергнутого императора: «Матушка милосердная государыня! Как мне изъявить, описать, что случилось; не поверишь верному рабу своему…» Ну, вы помните, она полностью приведена в этой книге. Записка эта была найдена на пятый день после смерти Екатерины. Нашли ее канцлер Безбородко и внук Александр и тут же отдали Павлу. Император прочитал записку и, ни слова не говоря, вернул ее канцлеру.
Записку надлежало вернуть в шкатулку или присоединить к секретным документам, это не суть важно, а важно то, что на пятнадцать минут она попала в руки Ф. В. Ростопчина (будущего градоначальника Москвы в 1812-1814 годах). Трясущимися от волнения руками Ростопчин взял документ – почерк Алексея Орлова, он узнал его, текст фантастический. Ведь сколько лет при дворе сплетничали об убийстве императора. Ростопчин успел снять копию. На следующий день Павел востребовал скандальный документ и сжег его, копию Ростопчин переслал в Лондон нашему послу Семену Романовичу Воронцову. Архив Воронцовых – это собрание важнейших документов, незаменимая помощь историкам.
О Чесменском бое надо написать подробнее, это была действительно славная победа. В 1767 году после смерти фельдмаршала графа Бутурлина Алексей Орлов был назначен вместо него подполковником кавалергардского Преображенского полка (полковником была сама государыня). Это было значительное повышение по карьерной лестнице, но уже в 1769 году Орлов по болезни вынужден был уехать в Италию. Там он и получил приказ Екатерины возглавить русскую военно-морскую экспедицию в Греческий архипелаг. Это было смелое и дерзкое предприятие, русской эскадре во главе с адмиралом Спиридовым надо было пройти длинный путь от Кронштадта до северо-восточной части Средиземного моря. Франция отнеслась к затее русских крайне отрицательно. Французов интересовал Египет, и им совсем не нужно было близкое присутствие русского флота. От прямого нападения французских кораблей нас спасло вмешательство Англии, которая заявила, что если русскому флоту не дадут войти в Средиземное море, то это расценят в Лондоне как враждебный акт, направленный против Великобритании. У англичан с французами были свои счеты.
Но и без враждебных нападений нашей эскадре досталось в этом длинном пути, потрепали морские бури. Из 15 кораблей первой экспедиции до Ливорно дошло только восемь. Задача русской эскадры была напасть на Турцию с юга и тем оттянуть силы турок от главного театра действий на Дунае, где воевала армия Румянцева. Кроме этого, как ранее говорилось, хотели пробудить греков к восстанию против турок на Морейском полуострове. Русские должны были помочь десантом. Восстание это было проиграно, но силы турецкие наши моряки ослабили, под руководством Орлова они попросту сожгли турецкий флот.