Файлы Сергея Островски
Шрифт:
Кэтрин постукивала туфелькой в такт и без улыбки смотрела ему в лицо.
— Моя мама родилась в Москве, — не моргнув глазом ответил Сергей. — А что касается проб, я прошел инструктаж и делаю все так, как меня учили. Возможно, и неправильно, вам виднее.
— Неправильно — это сказано очень слабо, — тихо проговорила Кэтрин. — Вы не специалист.
— Вы рассказали об этом сотрудникам?
— Они сами не без глаз. Но я хочу знать, что происходит на самом деле.
— Конечно, у вас есть предположения, — с галантной улыбкой сказал Сергей. С одной стороны, сделать
— Ну, тот, кто явился бы выведывать наши предварительные результаты, вероятно, лучше соображал бы, — безжалостно сказала Кэтрин. — Но нужно принять во внимание, что выбор кандидатур ограничен местным контингентом — до кого дотянулись и кого смогли устроить, того и заслали. Что в пользу другой версии — в вашем внедрении явно замешана администрация. Такая наглость более характерна для наших внутренних служб.
— Великолепно. И ваши дальнейшие действия?
— Если вы из безопасности без приставки «био», то писать жалобы бесполезно. Но, будьте уверены, я сумею от вас избавиться, и вы, лично вы, пожалеете, что взялись за это. В чем бы вы ни подозревали моих людей, это не может быть важнее нашей работы, зарубите на носу. Если же вы заняты научным шпионажем — я буду считать инцидент исчерпанным, если вы больше не появитесь в лаборатории. Я даже не спрашиваю, кто ваш заказчик. Просто передайте ему, чтобы в другой раз лучше готовился.
Известная нелюбовь яйцеголовых к безопасникам, желание отстоять сотрудников от малейшего нашего посягательства, нежелание уступить даже клочок своей территории. Или бравада непойманного преступника, старое доброе «я знаю, что ты знаешь, и ты знай, что я знаю»? В конце концов, Островски, можем ли мы со стопроцентной гарантией исключить сообщничество? Что если она знает о делах Умника и покровительствует этим делам? Умнику, раз уж он так умен, ничего не стоит вычислить ту, кто его не сдаст…
Сергей развел руками.
— Мне остается капитулировать. Даю слово, что больше не появлюсь в вашей лаборатории. А взамен маленькая просьба. Не препятствуйте мне сейчас.
— В чем не препятствовать?
— В планах на уикенд. Я хочу пригласить вас и ваших коллег на маленькую прогулку по окрестностям Института. Видите ли, я увлекаюсь мундерингом, лунным скалолазанием. Это довольно забавное хобби, и, по-моему, Эрвина и Йозефа мне удастся убедить. Я хочу предложить вашей группе небольшую экскурсию, к центру базы и потом — вверх. Да, я пропагандист мундеринга. Я считаю, что глупо побывать на Луне и не взять то лучшее, что она может дать.
— Зачем это вам? Я имею в виду, приглашать нас?
— Ну… скажем так: у меня есть и личная мотивация, Кэтрин. — Он снова посмотрел ей в глаза, надеясь, что выглядит откровенным и беззащитным. — Знаете, я и сам понимаю, что у ваших сотрудников и вас лично сложилось не слишком хорошее мнение обо мне. Вы вольны верить или не верить, но мне просто хочется… (он якобы незаметно откинулся на стуле и чуть повернул голову, чтобы взглянуть на Аруну)… чем-то порадовать вас.
— Нас. — Кэтрин холодно
Аруна снова подсела к ним.
— Мистер Коэн любезно приглашает нас на прогулку куда-то в скалы… куда именно, Майкл?
— Не в скалы, прошу прощения, — на Столбы, — сказал Сергей. — Знаете, эти семь колонн, которые связывают Купол с подземными ярусами. Теоретически, если на вас «гекконы», по ним можно добраться до самого неба. То есть до купола. При здешнем тяготении это по силам любому, специальной подготовки не требуется.
— Ой, а разве это разрешено?
— Нигде не написано, что запрещено, — с лукавым видом сказал Сергей. — Мы все очень внимательно смотрели.
— Что именно не запрещено? — поинтересовался Эрвин, подойдя сзади.
— Подъем по Столбам с «гекконами», — ответил Сергей. Эрвин округлил глаза: что такое Столбы, ему явно не надо было объяснять. — Помните, я рассказывал про мундеринг? Я только что пригласил Кэтрин и Аруну — и вас с Йозефом, конечно, тоже — завтра присоединиться к нам. То есть ко мне и одной моей знакомой из ботанического сектора.
— О, вы говорили, что девушки тоже этим увлекаются. А как зовут вашу знакомую?
— Зося.
Эрвин отодвинул стул и уселся рядом с ним.
— Да, Майк, это был бы любопытный опыт, я вам очень признателен. Мне давно хотелось попробовать, как это делается. Хотя, конечно, и страшновато. Эти ваши «гекконы» — они надежны?
— Абсолютно. Одна перчатка с нановорсинками держит восемьдесят лунных килограммов на любой поверхности, на ровной — до сотни. Можете висеть на одной руке без всяких усилий. Но когда поднимаешься по ровной вертикальной поверхности, в этом едва ли будет необходимость. Кстати, наклон не имеет значения, можно ползать хоть по потолку — да вы, наверное, видели, как ребята это делают.
— А как же отрывать руку от поверхности, если они такие цепкие?
— Движением вперед и вверх, — Сергей показал, — это просто.
— Хм. А если все-таки повиснешь на руке? Что делать дальше?
— Ну, обычно мы ходим группами, и у всех есть выкидные тросы со смарт-магнитами. Даже если ваш напарник бросит трос не очень точно или вы не сумеете поймать его, он сам вас найдет. Я считаю это перестраховкой, но лучше избыток безопасности, чем недостаток.
— Убедили, — Эрвин обернулся к доктору Радлу. — Йозеф, пойдешь с нами на Столбы?
Выслушав предложение, Йозеф поморщился.
— Меня избавьте, я и в школе не любил этих развлечений. Спорт не мое хобби.
— Йозеф, не будь занудой, — с улыбкой, но твердо сказала Кэтрин. — Всем нам не повредит немного развеяться. И ты же хотел сходить на край Сэнгера, посмотреть скалы и Купол. Тот путь до Купола, что предлагает Майкл, по-моему, легче.
До Столбов было чуть больше километра, но чтобы не тратить сил и времени на пеший путь, Сергей через свои связи в техотделе позаимствовал летающую тележку. Сиденье в ней было одно, для водителя, и ученые с Зосей уселись на огороженной платформе, на пустых контейнерах.