Фцук
Шрифт:
– Мне нужно больше, и... Послушай, Нельсон, ты говоришь о невозможном! Мой поселок совсем обезлюдел, где же мы возьмем детей, если будем продавать девушек?!
– Еттер так рассердился, что рука его непроизвольно нашарила нож.
– Ты странно ведешь себя, Нельсон!
– Ну-ну, не вздумай мне грозить...
Абажи, что еще оставались в лодках, выбрались на берег и стеной встали за своим вожаком. Авер озирался вокруг, в тщетной надежде заметить палку или хотя бы камень. Высокий абаж сказал еще что-то, потом подтолкнул Нельсона в спину.
– Вот что... Только из уважения к тебе и из добрых чувств к вашему поселку, чтобы он не умер... Один нож и мешок шерсти за семнадцать мешков капусты и клубней.
– Мне не нужна шерсть, - упрямо помотал головой Еттер. Теперь ему хотелось, чтобы абажи побыстрее уплыли.
– И столько еды мы не можем дать, тогда не продержимся, умрем от голода весной. Раньше ты брал за нож три мешка.
– Как хочешь... Впрочем, ты прав, давай поговорим не спеша. Мы пока расположимся здесь, приходите на угощение вечером. Не будем ссориться, Еттер, я все расскажу тебе... Теперь настали тяжелые времена.
– Какие же были раньше?
– пожал плечами староста.
Делать было нечего, останавливаться на берегах возле поселков - священное право абажей, так они поступали всегда. Вот только было их пять-шесть, а не двенадцать. Под взглядом старосты все кубарем скатились вниз, женщины зажгли рыбий жир в плошках. Еттер прикрыл за собой люк, задвинул засов.
– Что вы столпились?
– заворчал он.
– Никогда абажей не видели? Сказано же было: всем вниз! У, дура!
– Еттер несильно двинул в ухо Линор.
– Видишь, как ты ему понравилась? Докрутилась задницей...
– Еттер, не пугай меня, - попросила Агнесс.
– Ты ведь не отдашь им девочку? Они скормят ее паукам, и...
– Помолчи. Конечно, мы никого не отдадим. Некого нам отдавать! Так, Ансон, где твой нож? Отдай его Аверу.
Старик забурчал что-то неразборчивое, юноша не мог скрыть торжествующую улыбку. Однако он радовался рано: Ансон смог наконец сообщить, что он забыл, куда дел оружие, но поищет.
– Вот еще, хуже детей...
– поморщился староста.
– Ладно, долго абажи тут не пробудут, поэтому и Линор, и Фцук чтобы из землянки ни ногой. Горшки им дайте, и пусть на них сидят.
– Нам бы не сидеть, а сделать кое-что, - сказал Пер.
– Ведь все ясно: поселки внизу стали совсем безлюдными, вот абажи их и ограбили. С нами так же поступят когда-нибудь, а надо...
– Ты с ума сошел? Там двенадцать мужиков с ножами, а у нас только пятеро воевать годятся. Кому ты еще нож в руки дашь? Свену? Агнесс? И не заговаривай про такое.
– Ночью, - настаивал Пер.
– Когда уснут. Если, конечно, они не начнут первыми. Но если уснут, то спящих мы бы перекололи. Старики набрасывались бы на них, и держали, так бы и справились.
– Дурак ты!
– рассердился Еттер.
– Если они и в самом деле черные дела затеяли, неужели думаешь, что караульных не выставят? И еще: что будет, если их искать еще больше абажей приплывет? Поговаривали, их много на Озере, с жуками дружат.
– А мы бы не сознались, - вдруг сказал Авер.
– Мертвых спрячем, лодки спрячем... У нас будут лодки, несколько штук, можно плавать вниз и вверх! А еще получим шерсть и много еды - все, что абажи внизу украли.
Все замолчали. Действительно, перспективы для крохотного поселка открывались просто удивительные. Даже Еттер мечтательно вздохнул, но тут же опомнился.
– Лиззи, ты там поглядываешь?
– Все абажи на берегу!..
– глухо отозвалась Лиззи из специально прорытой норы к потайному лазу.
– Двое за хворостом ходили, но уже вернулись! Лодки вытащили.
– Глуп ты еще, Авер, глуп. Не одолеть абажей, зато поселку нашему смерть, потому что убьют нас всех. Разве что вот Линор с собой заберут, да только я ей не завидую.
– Какая разница?!
– вскипел юноша.
– Все равно вымираем, да еще абажи через два-три года помогут!
– Не через два-три, а лет через десять, скорее всего, - поправил его Еттер.
– За это время еще многое может случиться...
– За предыдущие ничего хорошего не случилось!
– Заткнись! Не смей так со мной говорить! Семнадцать лет, а туда же! Вон, на Фцук кричи, моложе ее никого нет!
– староста перевел дух.
– Вечером к ним пойдем я и Ансон.
– Ансон?
– удивился рыжий Ларри и переглянулся с Пером.
– Зачем он тебе? Какой от него толк?
– Иди-ка старик, найди пока свой нож, - обратился Еттер к Ансону и дождался, пока тот выбрался наружу.
– Нет от него никакого толку, и не жалко потерять. Сам я не идти не могу... Если что-нибудь случится, не разговаривайте с абажами ни о чем. Закрывайтесь здесь и пережидайте, как муравьев. Остаться надолго они побоятся, лед скоро встанет.
Поселяне замолкли. Дело обернулось куда серьезнее, чем они ожидали. Авер посмотрел на Линор и удивился ее горящим глазам, румянцу во всю щеку. Она еще никогда не была такой красивой, и никогда не нравилась ему так мало.
2
Абажи развели костры, затянули песни. Даже в землянке чувствовался запах жареной рыбы. Поселяне большую часть улова сушили на зиму, а озерцы съедали все. У них совсем другая жизнь...
– Сидим тут как мыши, - тихонько сказал Авер.
– И всю жизнь так. Абажи плавают, видят разные места, живут на Озере, даже с жуками дружат. А мы...
– У них там разная вкусная еда есть, - вставила Фцук.
– Мне Лиззи рассказала. А на зиму абажи в какие-то теплые края уплывают.
Молодые сидели в самом дальнем закутке землянки, сбившись в кучку. Свен нервничал больше всех и тихонько постукивал ногой в стену. В другое время Авер прикрикнул бы на него, но теперь единственного друга почему-то стало жалко.
– Скоро все кончится, - уверенно сказал он.
– Я чувствую. Голод, болезни, насекомые... А теперь еще абажи. Не дотянем мы до старости.