Федеральный закон для Ушастых
Шрифт:
– Уважаемая, сейчас помогу, – я наклоняюсь и принимаюсь запихивать яблоки, которые оказываются по текстуре похожи на персики, – аккуратнее надо быть!
Я кладу последний фрукт в корзину и встречаюсь с внимательными серыми глазами бабули. Сделав дружелюбный вид, улыбаюсь.
– Я благодарна тебе, незнакомка. Вот, возьми азал, – женщина протягивает мне фрукт, – сейчас их редко встретишь.
Я беру диковинную для меня вещь и тут же спрашиваю:
– А почему редко?
– Ты что, с горы свалилась!
– Практически.
– Западный
– А что самое важное поставляет западный путь? Без азала прожить можно.
– Ролская пшеница, сейчас уже цены на пол-арты подорожали, что потом ждать, – женщина хватается за голову. Странно, вроде два разных мира, а проблемы одни и те же.
Я смотрю на уходящую старушку, в голове начинает вырисовываться план для исправления сложившейся ситуации.
Тут кто-то сзади кладет ладони на мои плечи, отчего я подпрыгиваю, высвобождаясь, хочу уже дать по морде, однако это оказывается всего лишь брюнет.
– Не подкрадывайся так, я ж нервная!
– Что узнала? – спрашивает Редзир, косясь на азал у меня в руках.
– Народ боится перебоев с ролской пшеницей.
По лицу напарника проходит тень. Мне стразу становится понятно, что ничего хорошего это не сулит.
– Поясни мне, что из нее делают?
– Ролская пшеница – символ нашего королевства, из нее пекут самый вкусный хлеб и не только его.
– Хм-м-м, понятно, – в голове быстро созревает план.
В нашем мире каждый пятый, а то и второй сидит на диете. Отчего мы стали употреблять отрубевый хлеб, коричневый сахар, цельнозерновую муку, обезжиренный кефир и многое в таком духе, список будет большим. Как только на них появился спрос, их цена увеличилась. Поэтому решение проблемы в импортозамещение не такая уж бредовая. Я убираю азал в карман плаща.
– Так, здесь есть разделение на товары, – что видно невооруженным глазом, – нам нужен отдел с крупами.
– Ты что-то придумала?
– Есть одна идея.
Брюнет берет меня за руку и ведет, что за дурная привычка.
– Всех стражниц в вашем мире такому учат.
– Редзирчик, это вы меня только так зовете. У нас даже такой профессии нет, – кареглазка только улыбается.
– А коверкать имена.
– О нет, это я у вас научилась, – теперь мы улыбаемся оба, как два дурака.
Мы приходим за закрытую торговую площадку, у входа стоят два чоповца, которые совершенно не обращают на нас внимания. Павильон огромен, и это понятно, зерно здесь берут оптом, между прилавками передвигаются на повозках.
– Мне надо рассмотреть, что у вас еще имеется. Расскажешь?
Брюнет ведет меня к первому прилавку, где в разных бочках насыпано разное зерно. Он указывает мне на золотую крупу.
– Это ролская пшеница.
Да, ничего не скажешь, она действительно выделяется на фоне остального товара, и ее значительно больше остального.
– Пшеница растёт только в одном месте. Инстам много времени тому назад выяснил, какая земля приносит больше урожая. После этого были разделены места для возделывания разных растений. Что увеличило их и в разы снизило цену.
– Мудрый молодец, – я рассматриваю другое зерно, не такое золотое, но вполне приличное. – А из этого что делают?
В разговор вступает продавец, дородный детина, выше меня на три головы, с изумрудными глазами и, как водится, светлыми волосами. Оно и понятно, мешки таскать сила нужна.
– Доминус чужестранку взяли в жены, не разбирается она в нашем зерне, – обращается он к Редзиру.
Вот про жену меня не передергивает, скорее, задевает чужестранка. Выходит, я сильно выделяюсь на фоне окружающих, одежда особо не спасает.
– Да, вот, учу наш хлеб готовить, а то вообще не умеет, – подыгрывает ему брюнет, – сложно ей все дается.
– Эх, лучше наших девушек брать! – детина весь такой любезный, аж тошнит.
Великий качает головой, его руки сложены в замок.
– Сердцу не прикажешь.
Торговец понимающе кивает. Если честно, меня весь разговор не цепляет. Я была на задании, а когда включишь дуру, то дела ладнее идут.
– Уважаемый, – обращаюсь к детине, рассматривая крупу, похожую на кукурузу, – а это зерно тоже с западного пути поступает?
– Нет, это Восточный, – отмахивается торговец.
– А почему его так мало, в отличие от другого вида?
– Остальное на складе, – он смотрит на меня как на умалишенную, – талскую пшеницу мало кто берет.
– М-м-м… интересно, а вот это тоже с востока? – указываю на крупу, похожую на рис, которой тоже было мало.
– Да, это ртат, – безразлично кивает продавец. Итак, в голове созревают два основных блюда, которые популярны в нашем мире.
– А скажите пожалуйста, как дела ролской пшеницы, сколько ее осталось?
– Пока еще есть, но запасы быстро раскупаются.
– Кто-то один берет?
После утвердительного ответа продавца мне все становится ясно. Орудуют перекупы. В принципе, не так все и сложно, с ними разобраться, моя крыша – сам король. Я поворачиваюсь к Редзиру.
– У меня есть идея! Где здесь пекарня или ресторанчик? Кафе тоже сгодится, и нужно отрапартоваться Инстаму. Ему как-нибудь позвонить можно?
Я встречаюсь с непонимающим взглядом не только брюнета, но и торговца. У последнего совсем челюсть отпадает. Затем Редзир делает непонятное для меня, хотя, может, вжился в роль: он приобнимает меня и так, будто извиняясь, кивает детине.
– Ох, чужестранки, за что мы их любим.
– Пошли уже, Ромео, – не хочу смотреть на реакцию продавца, вырываюсь из кольца рук Великого и шагаю на выход. В голове прокручиваю дальнейшие действия. Моя цель – ввести в оборот талскую пшеницу и ртат.