Федеральный закон для Ушастых
Шрифт:
– Я вроде как унижаю себя, приходя к тебе, – делаю глоток, по мне, чересчур сладкое.
– У меня сложилось мнение, что тебе все равно, – король тоже решает пригубить и, мне кажется, подмигивает.
Тут двери королевских покоев распахиваются, на пороге стоит с бешеными глазами Редзир.
Глава 8
– Метлу потерял? – спрашиваю ехидно.
Инстам встает, раздраженно посмотрев на брюнета.
– Какое ты имеешь право врываться ко мне?! – блондин сжимает кулаки, которые начинают светиться
Я согласна с королем, в кабинет к начальнику всегда нужно стучаться. Вторгаться таким образом – признак плохого тона. Привлекает внимание голос короля, он разительно отличается от привычного блаженного, сейчас он жестче и даже отдает металлом. Может же, когда хочет, не так прост, каким кажется на первый взгляд.
Редзир понимает, что совершил непростительную оплошность. Склоняется в поклоне перед правителем.
– Прошу меня простить, Мудрый. Из-за нашей преданной дружбы я позволяю себе многое, – знает, чем крыть, не зря замом является.
– Не забывайся впредь! – Инстам вскидывает руку, розовая искра летит в брюнета, который впечатывается с грохотом в стену и начинает медленно сползать.
Замечаю, как левая рука Редзира начинает слабо светиться зелёным. Не подумайте, мне жалко кареглазку, приложил его Инстам хорошо, однако я не самоотверженная героиня бросаться под горячую руку между двумя вышестоящими меня по должности, тем более магами. На всякий случай встаю из-за стола и отхожу подальше, плохо, что выход в другой стороне.
Непроницаемое лицо короля искажается гримасой ярости, он замечает, что брюнет хочет нанести ему ответный магический удар. Кулаки блондина светятся красным. Редзир разжимает ладони и прислоняется к стене, откинув голову, при этом откашливается, вовремя успокаивается.
– Товарищ начальник, может, я пойду, чтобы и мне не досталось.
– Ты мне испортил вечер, – рокочущим голосом говорит Инстам своему другу, он явный псих. На меня вообще никакой реакции. Да, по ходу король не на шутку разозлился. Дело пахнет жареным.
Итак, нужно срочно применить полицейские навыки. В разных справочниках, включая психологию – ее активно читают в полиции, особенно криминальную – расписывают, как вести себя в определенной ситуации. Только я могу заверить точно, что поведение не зависит от методического материла. Все зависит от твоей интуиции: начинаешь чувствовать человека, ищешь его слабости, с некоторыми надо дружелюбно, с другими – напугать до полусмерти, показать свою силу, причем с помощью слов, иногда удается перевести ситуацию в шутку, помирить, поругать. Вообще, сам сценарист, сам режиссер. Я делаю строгий профессиональный взгляд российского милиционера – о да, не ослышались, слово мне милее, чем полиция, потому что пришла служить именно в милицию. Только через два года она была переименована в полицию.
Помню эти страшные времена, когда мы из милых лиц превратились…. Ладно, не буду о грустном. Вернемся в реальность.
– Успокоились! – мой голос четкий и властный, эхом отдается в апартаментах короля, в которых, кажется, еще немного, и будут бить молнии, как в электрическом плазменном шаре Тесла.
Я смотрю в злобные голубые глаза, свой взгляд не отвожу, иначе тут же потерплю поражение. Если блефуешь, блефуй до конца. Быстрым уверенным шагом подхожу ближе к психованному блондину.
– Уважаемый Инстам Мудрый, – тон официальный, соблюдая все регалии, обычно так к нам обращается заместитель начальника участковых, всегда по имени и отчеству, когда дело пахнет керосином, – думаю, нужно выслушать Редзира Мудрого. Если он позволил такое поведение, значит, на то должны быть причины.
Смотрю в глаза, не мигаю, правда, стою, не загораживая брюнета. Мало ли, вдруг перекрестный огонь устроят, страшно как-никак. Кулаки Инстама перестают светиться.
– Пусть расскажет! – голос, пробирающий до костей; как у него получается, с виду же милаха.
Хочу дотронуться до плеча, впрочем, считаю это лишним. Воинственные черты пропадают с лица блондина, только потом я подхожу к Редзиру, хотя на самом деле страшно, подаю брюнету руку, помогая встать. Поднимать его тяжело, такое ощущение, он специально не хочет вставать, может быть, ему больно. Конечно, надо бы осмотреть Великого, вдруг чего переломал, но касаться его совершенно не хочется.
– Что на тебя нашло, – шепчу ему.
– Я предупреждал не заходить к нему, – тихо говорит он.
– Это когда?
– Когда от Аккона шли.
– Разговор же был в другом ключе.
– Ты должна была понять! – слишком громко говорит брюнет. Чего он так завелся, говорил же, что я себя унижаю, заходя в покои к королю, на что я возразила и привела достойные аргументы в свое оправдание. После этого разговор больше не заводился.
Естественно, его слова слышит Инстам.
– О чем ты?
Редзир кланяется, вид помятый и обиженный.
– Мудрый, наша гостья достойна уважения. Она делает многое для Королевства. Ее должны будут почитать подданные. Заходя сюда, – брюнет делает многозначительную паузу, – стражница покроется позором.
Так, он на меня свою вину перекладывает. Заботу проявляет, о чем совершенно не просила. Инстам смягчает взгляд, а вот я – наоборот.
– Да хоть переубивайте друг друга! Складывается впечатление, что вы мной прикрываетесь, – изначально не хотела идти сюда, как знала.
Быстрым шагом направляюсь к выходу и с шумом закрываю распахнутые Редзиром двери. Признаться, мне стоит усилий, они оказываются тяжелыми. Все, моя смена закончилась, катитесь колбаской по Малой Спасской!
Когда иду к себе в комнату, то слышу шум позади – кто-то бежит по коридору, который освещается в ночное время магическими фонарями. Иначе объяснить не могу, проводов не вижу. Встречаться ни с кем не хочется, прячусь за колонну. И вовремя, брюнет проносится мимо меня. Как только он скрывается из виду, я выхожу из-за колонны и направляюсь к себе. Не доходя до своего кубрика, снова слышу шум, благо колонн много, снова прячусь. Теперь как электровеник пробегает Инстам. В голове проносится мысль: «Случилось чего?» С другой стороны – они начальники, пусть и разбираются, я всего лишь в командировке.
Конец ознакомительного фрагмента.