Федор Чижов

Симонова Инна Анатольевна

В дальнейшем, когда стало ясно, что акции Курской дороги будут намного доходнее, чем поначалу предполагалось, Чижов счел возможным увеличить в завещании число профессионально-технических учебных заведений, организуемых в Костромской губернии, до пяти.

Глава восьмая

«МЫ ОЖИВИМ НАШ СЕВЕР»

Последним по времени крупным торгово-промышленным предприятием Чижова было образование Архангельско-Мурманского срочного [573] пароходства по Белому морю и Северному Ледовитому океану. Его предпринимательский интерес соединялся здесь, с одной стороны, с давним стремлением оживить северные окраины России. «Архангельск, — напоминал он, — был гаванью еще во времена древних новгородцев, Вологду Иоанн Грозный думал назначить столицею русского царства, — но Петербург забыл все старые воспоминания и предания, а я их по клочкам непременно пробую возродить» ^[574] . С другой стороны, в основе

идеи создания северного пароходства лежало понимание важности развития собственного торгового флота. «Довольно ли одних железных дорог для благополучия страны? — риторически спрашивал Чижов в одной из своих статей. — Имеют ли они право исключительно овладевать нашим вниманием?.. Если какая-либо страна при развитии у себя железных дорог пренебрежет развитием торгового флота, то она непременно самые железные дороги сделает сборщиками податей со своих жителей в пользу иноземцев…» ^[575]

573

Срочное — то есть точно выдержанное по графику движения, регулярное.

574

Из письма Ф. В. Чижова к В. С. Печерину от 28. 1. 1872. — ИРЛИ. Ф. 384. Д. 15. Л. 72 об.

575

Москва. 1867. 15.1. № 12.

Еще в первой половине XIX века северное русское купечество, страдая от засилья иностранного капитала, неоднократно обращалось в Петербург с просьбой о помощи. Архангельский купец первой гильдии Петров в петиции на имя Императора Николая I жаловался: «…все пришло в совершенное преобладание иностранцев». Русские купцы, не выдерживая с ними конкуренции, один за другим уходили от дел. В Архангельске, по словам того же Петрова, не осталось ни одного русского «вывозящего дома», хотя полвека назад было еще 48. Русская торговля попала в полную зависимость от иностранных судовладельцев. «Сколько к нам придет кораблей, столько и увезут наших продуктов» ^[576] .

576

Цит по: Ерофеев Н. А.Туманный Альбион. Англия и англичане глазами русских: 1825–1853 гг. М., 1982. С. 261.

В последующие годы ситуация в этих краях мало в чем изменилась. «Обилие морских зверей и рыб в водах Ледовитого океана у наших северных берегов… привлекает туда значительное число иностранцев на промысел, доставляя им значительные выгоды, — говорилось в докладной записке, написанной совместно Чижовым и мурманским купцом В. И. Смолиным, министру финансов М. X. Рейтерну. — Одна из наиболее существенных причин, почему до сих пор русские не пользуются естественными богатствами своих северных вод, заключается в отсутствии у наших северных промышленников… достаточных капиталов» ^[577] .

577

ОР РГБ. Ф. 332. К. 75. Д. 8.

С помощью учреждения акционерного торгового и промышленного товарищества Чижов собирался начать хозяйственное освоение северных окраин Европейской России, мечтал развить среди поморов множество рыбных и звериных промыслов: сельдевой, тресковый, акулий, китовый, начать бой моржей, тюленей, отлов песцов, лисиц, белых медведей. На островах от Белого моря до Новой Земли он предполагал наладить добычу гуано — дешевого удобрения для бесплодных земель северных губерний, на Мурмане намеревался открыть склад предметов, необходимых для промыслов и домашнего хозяйства поморов, чтобы тем самым освободить их от соответствующих закупок в Норвегии, по примеру «шотландского джиноделания» хотел «обратить в пользу, коли окажется возможным, наш можжевельник». Кроме того, Чижов планировал организовать пароходное сообщение между Новой Землей и Мурманским берегом для перевозки рыбаков на улов и обратно, а также основать Северный банк в Коле, «чтобы вырвать несчастных поморов из рук кулаков, которым они платят работою и рыбою иногда по 50 %, а иногда и по 75 %. Банк будет давать, брав с них по 1 % в месяц» ^[578] .

578

Цит. по: Швабе Н. К.Указ. раб. С. 72.

«Мне уже рисуется, — делился Чижов своими соображениями с друзьями, — как мы оживим наш Север, заведем там города на берегах Ледовитого океана, прочистим Северную Двину, будем возить туда хлеб с Волги, а оттуда привозить дешевую рыбную пишу…» ^[579] Тем самым осуществится завет Михаила Васильевича Ломоносова: «Богатство России Сибирью прирастать будет и Северным Ледовитым океаном».

Однако имея богатейший предпринимательский опыт, Чижов понимал, что организуемое им не столько доходное, сколько «поэтическое» предприятие, первоначально не может не быть убыточным («…начинают всегда сумасшедшие, — пользуются люди благоразумные», — любил повторять он). Поэтому, чтобы хоть как-то заинтересовать будущих компаньонов,

он стремился устроить Товарищество с помощью получения от властей ряда льгот. И это при том, что в конце 1850-х годов в них было отказано предшествующей обанкротившейся северной пароходной компании.

579

Из письма Ф. В. Чижова к В. С. Печерину от 2. 1. 1874. — ИРЛИ. Ф. 334. Д. 15. Л. 124 об.

«Почему я взял на себя это весьма и весьма нелегкое предприятие? — задавал себе вопрос Чижов. — Потому что немногие пользуются таким доверием правительственных лиц, купленным не искательством, не личною дружбою, а просто честным ведением дела. Потому что Бог дал мне настойчивость, с которою я отворю всякие наглухо запертые двери и начну говорить голосом совершенно независимого человека там, где привыкли слышать только уклончивые поддакивания» ^[580] .

580

Из письма Ф. В. Чижова к И. С. Аксакову от 27. VII. 1874.— ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Д. 675. Л. 33–33 об.

И действительно, ему удалось добиться согласия на предоставление Товариществу в течение десяти лет субсидии в виде порейсной платы размером 50 тысяч рублей в год и единовременной помощи путем оставления в казне ста паев Товарищества на сумму 50 тысяч рублей. Правительственные льготы давались на определенном условии: «…не ранее, как по взносе учредителями не менее ста тысяч рублей за взятые паи Товарищества, о чем должно быть предоставлено Министерству финансов надлежащее удостоверение и с тем непременным условием, чтобы к первому июля настоящего (1875. — И. С.)года было открыто сообщение между Архангельском и Мурманским берегом хотя бы одним пароходом Товарищества» ^[581] .

581

РГИА. Ф. 97. Оп. 1. Д. 1. Л. 7 об. — 8 об.

Пайщиками Архангельско-Мурманского срочного пароходства стали купцы Т. С. Морозов, В. И. Смолин и три брата Мамонтовых, а также барон А. И. Дельвиг и граф К. Ф. Литке (сын знаменитого исследователя Арктики адмирала Ф. П. Литке, в то время президента Императорской Академии наук). Каждый из учредителей вложил в дело от 5 до 10 тысяч рублей. Чтобы требуемая правительством сумма была набрана, Чижову со своей стороны пришлось внести все имеющиеся у него в наличии деньги, да еще и войти в долги, так что вся сумма его взноса составила 105 тысяч рублей. «Капиталисты с трудом вытаскивают из мешков деньги, — замечал по этому поводу с явным неудовольствием Чижов, — правительство же тогда помогает, когда видит, что предприниматели верят выгодам дела. А как показать веру? Только одним — вложить в него значительный капитал. Меня все считают миллионером именно потому, что, задумавши предприятие, я действую решительно… Никто не поверит, что я отдал все до последней копейки, да еще и призанял. Вот и дело пошло» ^[582] .

582

Из письма Ф. В. Чижова к В. С. Печерину от 16. VI. 1875. — ИРЛИ. Ф. 384. Д. 15. Л. 158 об.- 159.

С Высочайшим утверждением устава Товарищество Архангельско-Мурманского срочного пароходства получило официальный статус. На общем собрании пайщиков в члены правления были избраны Чижов, С. И. Мамонтов и граф К. Ф. Литке, причем Федор Васильевич стал председателем, а Савва Иванович — директором. Товарищество приобрело в Лондоне два парохода океанского плавания: «Архангельск» и «Онега».

Уже в сентябре 1875 года Чижов писал с нескрываемой гордостью: «„Архангельск“ сделал уже три рейса от Архангельска до Норвегии и обратно и каждый раз все приобретает более и более грузов. Другой пароход „Онега“ близ мыса Норд-Кап захватил гибнувший шведский пароход „Carles-Crone“ и привел его в норвежскую гавань. Начало деятельности весьма приятное…» ^[583]

583

Из письма Ф. В. Чижова к В. С. Печерину от 3. IX. 1875. — Там же. Л. 168 об.

Но уже в октябре первоначальный успех сменился полосой неудач. Бурей выбросило на камни пароход «Онега». В небывало суровую зиму 1875/76 года никогда ранее не замерзавший Либавский залив сковали льды, и доставка грузов в Либаву стала невозможной. Потерпел крушение у шотландских берегов новоприобретенный пароход «Кемь». Промыслы у Мурманского берега приносили против ожидания ничтожную выручку. Так что в результате непрекращающихся убытков к лету 1876 года пайщики остались без дивидендов.

Чижов тяжело переносил невзгоды, обрушившиеся на учрежденное им предприятие. Оставаясь наедине с собой, он записывал в дневник: «Я как будто равнодушен ко всем неудачам, а между тем… может быть, не достанет сил их вынести…»; «Неужели не выгорит такое истинное, чисто патриотическое дело?..» ^[584]

584

Дневниковые записи от 13. VIII, 14. XI. 1876. — ОР РГБ. Ф. 332. К. 3. Д. 4. Л. 117, 165.