Фельдмаршал Румянцев
Шрифт:
Вот и в Погаре столкнулись знатнейшие и мещане. И снова при выборах городского головы. Вопреки воле чиновников и казаков, голосами мелкого мещанства городским головой был избран Денис Привалов. Понятное дело, на имя Румянцева тут же полетела жалоба от чиновников и казачества, в которой вновь избранный городской голова был обвинен во многих несовершенствах. В частности, в том, что он, «не сохраняя благопристойности и не почитая предстоявшего зерцала, делал многие споры, и разным из нас неучтивыми словами приключал досады, и исключил многих из нас из общества». Из жалобы погарских старшин получалось, что Денис Привалов привлек к составлению наказа «из мещанства таковых, которые и простаго письма совершенно сделать не могут». И предлагали Привалова, как «недостаточного и беспорядочного», отставить, а «на его место дозволить достойного из гражданства головою выбрать».
Такие жалобы нуждались во внимательном
Нет, все не так просто. Вот и войт Панас написал жалобу и изложил свои мотивы отказа подписаться под наказом и довольно правдиво излагает события в Погаре. Снова посылать члена коллегии разобраться в этом запутанном деле? Какое решение принять? Трудно, ох трудно… Но трудности для того и существуют, чтобы их преодолевать… Как быть с теми городами, в которых давно уже не существует городских учреждений, хотя сии должны были там существовать. Ведь сколько событий драматических пронеслось над каждым из них! Поляки, татары сжигали целые города. На их месте возникали новые. Но не всегда они возрождались в прежних их формах, что-то утрачивалось безвозвратно… Вот Гадяч и Сорочинцы числились городами, а ни ратуши, ни магистрата не имелось в наличии. Ну, конечно, не было и списка жительствующих. И, получив указания Малороссийской коллегии, там растерялись. Что делать? В Гадяче нет ни мещанства, ни купечества, а есть посполитые подданные графа Кирилла Разумовского, бывшего гетмана, да чиновники земских судов, полковые старшины, сотники и другого воинского звания люди и казаки. А в Сорочинцах – владельческие подданные генерала Гудовича, тоже чиновники и казаки. И все…
Пришлось Румянцеву разъяснить, что «в Гадяче и Сорочинцах выборы оставить, а объявить мещанам (буде оные там есть), чтобы они об общих нуждах для представления ея императорскому величеству прямо к генерал-губернатору адресовались».
И уж совсем удивило Румянцева то, что несогласия и столкновения различных мнений происходили и на казацких выборах. Казалось бы, воинская дисциплина должна здесь торжествовать. Но казаки, как и стрельцы некогда в России, давно уже превратились скорее в деловых людей, нежели остались воинами, как во времена Богдана Хмельницкого. Полковое и сотенное начальство пыталось сделать по-своему, но казачество могло и отказаться следовать их указаниям. Так произошло в Миргородском полку. Сотенные офицеры решили отстранить казаков от выборов депутата и составления наказов. Ротмистр Гаврилов и поручик Бабич, договорившись между собой, решили «нижних» казаков не допустить на выборы в Полтаву. Созвали их в местечко Кременчуг, продержали две недели там, а в это время сами со своими «согласниками» избрали депутата и предводителя, без всяких разногласий и споров «написали к всевысочайшей подаче прошение». А когда дело было сделано, нижайшим чинам с насмешкой объявили, что они могут возвращаться по домам. «Что уже мы, нижайшие, к съезду полтавскому удобное время пропустили, а затем уже по своим желаниям вовсе успеть не можем» – так заканчивали свою жалобу Румянцеву рядовые казаки Миргородского полка.
А в сорочинской сотне того же полка произошли беспорядки другого рода: там избрали депутатом сотника Гончаренко против воли начальства, которое стало протестовать, обвиняя сотника в разных пороках. Кочубей, наблюдавший эту распрю, предложил Гончаренко отказаться быть представителем казачества в высоком собрании, но и сотни, а главное казаки, не захотели выбирать другого. А когда их снова стали уговаривать, то «подняли в канцелярии превеликий и необычайный шум, будучи по большей части перепоены. А когда зачинщиков, двух казаков, Ивана Мисюра и Ивана Дубовика, было велено задержать при полковой канцелярии, то «оные собранные казаки, закричав: «Не видаймо!» – насильно вшед в контору, с собою отобрали задержанных и отошли в канцелярии с шумом». Так рассказывал генеральный обозный Кочубей Румянцеву.
И этот факт нельзя было оставить без последствий. Важное дело, «которое велено производить со всякою благопристойною тишиною», подвергалось сомнительным атакам. На место происшествия выехал полковник Станиславский.
А сколько таких несогласий, раздоров, противоречий выявилось в ходе этой избирательной кампании!
Больше двух лет Петр Александрович Румянцев управляет Украиной. Много сделано для восстановления справедливости и законности. Но сколько еще непорядков, недостатков, нуждающихся в исправлении и устранении! Поездка по краю, рапорты, донесения генеральной старшины, членов коллегии, письма, жалобы мещан и казачества раскрыли перед Румянцевым такую неприглядную картину, что нужно было срочно разрабатывать планы серьезного переустройства целого края.
Что ж раскрыли перед ним наказы депутатам? Ведь это крик души народной. Часто задумывался Румянцев, листая эти наказы… Нет, в наказах не было единодушия и единомыслия. Как не было единства в самом народе. Чиновники, казаки, полковые старшины, мещане, простой народ, монахи… У каждой группы людей свои интересы, своя жизнь. Но ведь есть и общие интересы, общая земля, единое государство, единый организм, управляемый единой волей и разумом. Государство необходимо защищать от нападений врагов. Разве не все группы людей заинтересованы в том, чтобы приумножить богатство своего государства?.. И разве в наказах различных малороссийских сословий не единодушно утверждается мысль о добровольном воссоединении Украины с Россией как исконной мечте народа, некогда разъединенного в результате татарского нашествия? Ни в одном из наказов Румянцев не почувствовал стремления к провинциальной самобытности. Напротив, во всех наказах прежде всего говорилось о единстве веры, территории, родственности языка…
Но чаще всего возникал один и тот же вопрос: о размежевании земель как неотложной мере для прекращения споров и «следующих неспокойств». Совершенно справедливо просят «сочинить межевня на пергаменте» книги.
Не мог Румянцев согласиться с теми дворянами, которые требовали разрешить скупать казачьи земли. Если признать это право, то может получиться так, что и казачества не останется на Украине. А кто будет служить? Российское правительство может требовать воинской службы только от тех, кто владеет каким-нибудь земельным участком. Издавна этот пункт статуса, действовавшего на Украине, вызывал решительный протест российского правительства. Анна Иоанновна отменила его, ссылаясь на военные действия против турок. Императрица Елизавета Петровна восстановила. Но количество казачьей земли резко сократилось. Сейчас шляхетство добивалось законодательного закрепления этих приобретений.
А что делать с казаками, лишившимися земли? Ведь рассказывали, что некоторые из них, желая избавиться от воинской службы, отдавали свои земли за кружку водки. И таким образом становились свободными и от земли, и от службы. А Россия утрачивала своих исконных защитников.
Румянцева давно волновал вопрос: как наладить защиту этого обширного края?
А требования местного шляхетства, мещанства, казачества изыскать новые средства для образования! Справедливые требования! И он два года назад сообщал императрице о необходимости улучшения образования на Украине. Тяга к знаниям здесь великая. И действительно, ничто, вспоминал Румянцев слова одного из наказов, в жизни для честного шляхетства не может быть столь полезно, а для интересов государственных потребно, как знание наук, составляющее в человеке целость его собственного благоденствия и пользы государственной. Правильно жалуется шляхетство, что до сих пор в Малой России не учреждены университеты, юношам надо уезжать в чужие страны, а это не всем доступно…
В какой уж раз Румянцев сталкивался с этим пожеланием украинского дворянства и полностью его поддерживал: «И я в своей записке писал о необходимости расширить и улучшить образование на Украине. И вот во многих наказах идет речь о том же… Да и сколько раз в разговорах с Безбородко, Завадовским возникала все та же мысль об организации университета и других учебных заведений… Предлагают учредить корпус шляхетский, воспитательный дом для благородных девиц на казенном коште… Можно, конечно, учредить и государственный заемный банк… А доход Малороссийского банка они предлагают обратить на содержание воспитательных учреждений, по примеру великороссийского… Что ж, лучше, как говорится, не придумаешь… Ну уж конечно, малороссийское шляхетство просит в своих наказах, чтобы винное курение в собственном имении, делание всяких напитков в селах, також обращение всякого рода внутренних продуктов, свободны были беспошлинно навеки. Просят уничтожить пошлину и на соль как на предмет самой крайней необходимости…»