Фельдмаршал Румянцев
Шрифт:
И снова мысли ее перекинулись на хозяйственные заботы. Нет одноколки на четырех колесах, чтобы в хорошее время ездить на прогулку. Она бы кое-когда сгодилась и Петру Александровичу. Пусть прикажет в Москве купить: для веселья и для здоровья полезно моцион делать. Пора лечиться всерьез, а то истинно от головной боли мочи нет.
Странно, что он так мало писем ее получил. А ведь надо сказать, что ни одной почты не пропускала и все через Москву к Матисову посылала для пересылки ему. Только и утешения в ее жизни что почта: то ждет посылки от него, то сама пишет. Даже почувствовала обиду на верного Матисова: уж не удерживает ли он ее письма у себя? А зачем? Вот и стремена турецкие
Каким радостным бывал день для нее, если почта привозила ей весточку от графа! Правда, о возвращении в Глухов он ничего не писал, но ответить надобно поскорее. И к следующей почте готово уже письмо Екатерины Михайловны, в котором она излагает очередные свои заботы и волнения. А нет письма, сразу одолевают всяческие сомнения, тревога за здоровье своего суженого. 23 апреля, в веселый праздник Пасхи, был у Екатерины Михайловны обед и бал, как по табели и положено. Но невесел этот праздник для нее: нет Петра Александровича. Праздновали день рождения Екатерины II. И даже во время праздников все время думала о его приезде. Тяжкая выпала ей доля – ждать и ждать мужа то из военных походов, то из длительных поездок.
«3 июня 1766. Глухов. «Батюшка мой Петр Александрыч. Письмо твое через Еновича от 18-го получила, никогда не помню, чтобы столько обрадовалась, потому что накануне его приезду почта пришла и от тебя писем не было, а сведала, что болен и затем в Царское Село не поехал, итак, в беспокойстве большом была целую ночь, не знав болезни твоей, а назавтра, уже получа письмо твое, узнала, что лихорадкою, и пишешь, что легче. Дай Бог, чтобы сие нашло тебя в совершенном здоровий. За присланные апельсины (и) лимоны благодарствую; теперь ими утешаемся, а померанцы почти все сгнили, только 20 целых… Детям камлон и сливы получила, и очень хороши. Об лекаре я давно писала, что он доехал и посланныя с ним посылки в целости довез, а за тафту я благодарила. Итак, батюшка, здешнего мне тебе сказать нечего, единственное мое желание, чтобы узнать, что ты здоров совсем и нас бы порадовал скорым сюда приездом, и в мыслях тебя, батюшка, целую, и дети, припадая, просят благословения и за гостинцы благодарят…»
Вроде бы и ничто не предвещало новой печали, графиня ждала с нетерпением Румянцева, понимая, что высокие обязанности требовали его присутствия в Петербурге. Но вот пришло его письмо, и сердце у нее оборвалось: снова, как и прежде, графа задерживает любовь к женщине, новое увлечение его любвеобильной натуры.
24 июня 1766 года она пишет ему: «…Получила письмо твое через казака… Ни о чем не упоминаю, что писано в нем, а предаю себя на судьбу, знать, она так и определила мне, я думала, что все терпение мое преодолеет, да нечем пособить, как теми же слезами. Подумай, батюшка, об долге, как чувствительно меня трогаешь, заслужила ли я это в жизни своей; не прими, Бога ради, и сие за обиняки с моей стороны… Богом клянусь, что все уже забыла и забывала, да несчастие меня нигде не покидает; от чего было, думала, в жизни моей так огорчаться, с какой горестию письмо получила и сие пишу, боюся продолжать, да и от слез, право, не вижу».
Так и не дождалась графиня Румянцева своего мужа. Более того, она узнала, что Петр Александрович не хочет возвращаться в Глухов до тех пор, пока она там живет. Как свидетельствует Яков Маркович, 20 января 1767 года графиня Румянцева и «при ней Хвостов отъехали в Москву».
Он же записывает в своих «Дневных записках»: «17 февраля. Гр. Румянцев приехал из С.-Петербурга в Глухов. 18
Яков Маркович неоднократно бывал у графа Румянцева. Приведем его свидетельства:
27 февраля 1767 года. «Ездил до графа Румянцева. Обозный генеральный поехал в полки полевые по манифесту о избрании депутатов в Москву. Для сего же и Туманский отъедет в полки Киевский и Переяславский, а граф сам поедет в Стародубский, Черниговский и Нежинский.
3 марта граф отъехал в полки. 2 мая возвратился в Глухов.
3 июля. Гр. Румянцев из Ромна приехал в Глухов.
18 сентября. Гр. Румянцев был на ярмарке и после обеда отъехал в Глухов. (Ярмарка была в Кролевце.)
25 октября. Ездил я в Глухов, был у графа и там обедал.
24 ноября. Ездил в Глухов, был у графа Румянцева на бале и ночью приехал в Сварков».
Здесь автор «Дневных записок» скупо рассказывает об острых, поистине драматических событиях, которые происходили на Украине в 1767 году.
Глава 7
Словно на праздничной ярмарке
Этот год был знаменательным для Украины. Острые, драматические события всколыхнули ее. Мещане, казаки, шляхетство, посполитые – все мужское население было словно на праздничной ярмарке: повсюду шли торги, споры, сходились и расходились покупатели и продавцы. Возбуждение доходило до того, что ссорились между собой кровные родные.
А все началось с приезда Петра Александровича Румянцева из Петербурга, где он получил твердые инструкции о проведении выборов депутатов для выработки нового законодательного уложения – детища Екатерины II и комиссии, заседавшей под председательством Никиты Ивановича Панина. Ветер либеральных преобразований, господствовавший в первые годы царствования Екатерины II, подул и над Украиной. Всем было предложено высказывать свои предложения, направленные на улучшение жизни и быта сословий великого края.
Малороссийская коллегия, деятельность которой чуть было не замерла во время длительного отсутствия ее президента, вновь яростно заработала. Генеральная старшина разъехалась по полкам для разъяснений и контроля за проведением выборов. Отовсюду стали поступать рапорты, донесения, жалобы на имя Румянцева. Никогда еще не сваливалось на него столько бумаг, в каждой из которых было изложено столько горячих предложений по улучшению жизни на Украине. Столько светлого и темного хлынуло из душ различных людей, споривших между собой, писавших в коллегию, Румянцеву, Екатерине II.
Еще в Петербурге Румянцев тщательно изучил манифест от 14 декабря 1766 года, в котором говорилось о созыве комиссии для сочинения проекта нового уложения и предлагалось всем народностям, живущим в пределах Российской империи, всем сословиям, кроме «людей владельческих и крестьян», выбрать и направить своих депутатов в Петербург. Собрание выборных должно было принять весьма важные для будущего развития страны решения и рекомендации.
Как только Румянцев приехал в Глухов, он тотчас же отдал распоряжение разослать манифест во все полковые канцелярии и приступить к выборам депутатов. Вскоре манифест императрицы был обнародован во всех сотнях, хуторах и деревнях, «даже до последнего жительства».