Фельетоны
Шрифт:
Но, может быть, надо вести себя самосохранительней и НАСТОЯЩИХ не трогать. Потому что в обиде за них какой-нибудь Моралевич возьмет да сочинит:
Упитан, вылощен, эндемик - В. Познер, самоакадемик. Не ставьте рядом (жить он падок!) Коробку сливочных помадок. Здесь "кто" и "что" узнать едва ли - И нету Познера, сжевали.А провидец Илья Арнольдович Ильф и вовсе написал в "Записных книжках":"Соседом моим был молодой, полный
Пуховый птенец пингвина
(Этот ветхозаветный, сорокалетней давности фельетон автор публикует исключительно по просьбе славного человека, Николая Николаевича Казанцева.)
Сперва ряд картинок с претензией на художественность: как начинается это? Начинается это так: человек живет в изношенном домостроении. И от самовозгорания медицинских брошюр на соседнем складе домостроение сгорает дотла. Однако страховка дает погорельцу внести первичный пай в кооператив и подсластить себе жизнь.
Как еще прибиваются люди к идеям строительной кооперации?
А так: на родном предприятии еще только через тридцать лет подойдет твоя очередь получать жилплощадь, а с тещей, ввиду антиподных взглядов на жизнь и ввиду совместного проживания, уже теперь наметились данные для поножовщины и членовредительства.
Или еще каким образом человек вступает в кооператив? Да пожалуйста: неуклюжее врачебное диагностирование, затем не был заранее подготовлен, оповещен местком — и вот вместо одного ребенка рождается тройня, и сиюминутно у вас нуждаемость в площади, а возможностей у месткома — шаром покати.
Или вступают в кооператив, оставляя квартиру промежуточной жене, но желая вить гнездо с новой.
Или вступают, проживая в коммунальной квартире, на руинах, так сказать, унитаза — и вдруг наследство приваливает через "Инюрколлегию", или бешеный выигрыш в "Спортлото-2" Да мало ли что!
И наш соотечественник, сослуживец начинает звонить, начинает читать объявления о недоборе где-нибудь в пайщиках.
Здесь, неприязненно передергиваясь, он вскрывает закономерность: во всех ЖСК на Арбате, по ул. Станкевича, в прилежащих к ул. Тверской и большим гастрономам зонах — пайщиков аж перебор. Поэтому дебатироваться могут только: Теплый Стан, Черемушки Новые, Матвеевская, Лианозово. Но пусть! Ведь дом возведут очень быстро. И не страшна отдаленность. В какой-нибудь из пятилеток (семилеток) здесь обустроят метро.
Так человек подает заявление. Он утверждается как кандидатура. Он обязуется внести пай своевременно. Он обязуется не зажилить прежнюю жилплощадь с руинами унитаза, оплатить освежительный ремонт этой площади и амортизацию — только стройте скорее это новое светлое здание, проживая в котором — так и хочется пересмотреть себя целиком: стать лучшим, чем был, мужем, отцом, нечитателем Солженицына, производственником.
Вскоре уже человека приглашают на учредительное собрание пайщиков кооператива "Корунд" ("Карборунд", "Мезальянс", "Добрый атом") Нервозно толкая жену в бедро, цокая языком от восторженных предвкушений, слушает пайщик доклад председателя ЖСК: какой у них будет замечательный дом, и будет еще замечательней, если собрание примет в покуда пустующие квартиры первого этажа гражданку Варакуш (женщина мощных налаженных связей, она пробьет для дома вместо линолеума неподдельный румынский паркет), гражданина Стяблова (скоротечная телефонизация дома), гражданина Палладиева (голубые раковины на высокой ноге и кафель в пуантилистскую крапочку — по мотивам Гогена).
— Принять их! — бушует собрание. И их принимают.
А потом в период приятных волнений погружается пайщик. Ничто не страшно ему. Пусть сводка погоды предвещает на завтра ветры и обложной снегопад — пайщик в субботу утром высадится на станции метро "Новые Черемушки" с женой и дитем на руках, преодолеет безразмерную свалку, овраг, болото — а там! Там пять сваебоек, отхаркиваясь черным дымом, колотят бешено сваи.
Да, в стадии нулевых циклов и цоколей бурно строятся здания. Но потом визитеры, наблюдая издали стройку (чтобы не раздражать строителей пустяковостью и непрофессионализмом вопросов), замечают, что темп затухает, что все меньше следов обуви валяной и строительных бутс отпечатывается на снегу стройплощадки.
— Что? Что? Чтоо? — загружает пайщик звонками телефонную сеть. — Что стряслось? Почему заминка? Ведь немалые мы кровные деньги вносили, почему же сдвигаются сроки?
Потому и сдвигаются, что разонравился строителям данный проект. Да, проект согласован, но теперь неприятно стало строителям, что на первом этаже замыслены магазин и кафе. Ну, на кой ляд они тут? Хочется, знаете ли, однородности, чтобы дом был — сплошное жилье, в этом случае можно явить рекордный рывок, а так…
И много месяцев стоит дело. Однако же инстанции улещивают строителей, что магазин и кафе очень кстати этому микрорайону.
— Хрен с ним, — соглашаются хмуро строители. — Вовлечемся.
Снова пайщики, через плечо держа термос на лямке, а за пазухой в фольге бутерброды, устремляются в пересеченную местность, — стать свидетелями большого рывка. Но теперь из-за вешних вод и распутицы к новостройке не подкрасться и на километр. Выручает дитя пионерского возраста. Предприимчивое дитя на штативе установило любительский телескоп. Пять минут посмотрения — рубль.
В телескоп наблюдается, что на стройке снова нету рывка. Сдавшись насчет кафе с магазином, сказали теперь строители: а почему нем предписан такой типовой проект? В мире есть лучше проекты. Вот в городе Бразилиа или на тех же Гавайях…
— Мы умоляем, — обращаются в инстанции тысячи граждан. — В конце концов требуем: докажите строителям, мы согласны на полугавайскость!
И солиднейшие инстанции, уже чуточку гневаясь, велят подрядчикам прекратить волокиту.
— Но, — артачатся строители, — грунтовые работы в этом месте опасны. Нельзя тута беспокоить пласты.
Так снова множество месяцев нет на почве отпечатков строительных бутс. Зато, нетревожимая, уже плотно обжила стройку стая бродячих собак из семи особей. Однако, вспугнутая клаксонами и визгом буксующих шин, стая тикает в овраг. То, высадившись из пяти лимузинов, прибыла сформированная за полгода комиссия компетентнейших лиц при одном корифее. Лица и корифей сей же миг устанавливают: все строительские отговорки насчет здешних грунтов — азартное и беспочвенное вранье.
И все. И через некоторый исторический срок, потребный, скажем, молдавсой футбольной команде для того, чтобы побыть сначала "Динамо", потом "Буревестником", потом "Авангардом", потом "Молдовой", потом уже "Нистру" — начинается истинно стройка.
Точно так намечается ажиотаж среди пайщиков кооператива "Корунд". Краска возвращается на щеки их, и уже примеряет себя пайщик к двухкомнатной идеальной квартире, как сидит он у телевизора с чашечкой чая и кричит жене в современную кухню:
— Ты посмотри только, Нина! Нет, "В мире животных" совсем перестало быть "В мире животных", а стало какое-то "В мире В. Пескова и кандидата наук В. Флинта"!